Page 196 - Лабиринт Ананаера

– Да что ты меня пытаешь!

– Буду пытать, пока не расколешься!

На третий день, когда мне казалось, что я вот-вот попаду в
психоневрологический диспансер, когда комар из коридора,
нарисованный в память об Ильюшине, всё чаще жужжал (это была

слуховая галлюцинация), а давление на истерзанные нервы
усиливалось, я вылезла из окна на карниз и сказала, что спрыгну,
если он меня не выпустит из камеры пыток.

– Прыгай! Мне же будет легче! – кричал он в ответ из
комнаты, присаживаясь к столу и наливая себе в стакан воды.

Я посмотрела с карниза вниз. Даже воздух был кругом

каким-то шальным и жестоким. Это не просто карниз. Это карниз
над лабиринтом. И я всё время путаюсь. Я даже не могу понять, что
кругом! Что это? Подсвеченный жёлтыми маячками строительный

кран. Летящее какой-то свинцовой пластиной небо. Что же это за
небо?! Почему оно так бездуховно! И под ним что-то по-дорожному
гудит. Ах да, неподалеку укатывали асфальт. Шаг с карниза – и тебя
нет. И сколько таких прыжков я совершила в осах? И я не
разбилась. Может, и сейчас не разобьюсь? Нет, подождите, всё не

то…

Влезши обратно в окно, я упала на пол и закрылась руками:

– Кажется, я поняла, в чём дело, – рыдала я, уткнувшись
носом в ковёр, не заботясь, слышит ли Ручей, – поняла, но это не
важно… больно, больно, больно… не хочу об этом говорить…

– Да говори же! – нервничал Ручей.

– Дело в том, что мне действительно пофиг, жить или

умереть. во сне или реале… И ни от того, что… Всё это бредни…
Самый продвинутый человек хочет жить… Он-то и хочет жить
больше всех! Ненавижу эти бредни!

– Подожди, – попытался умерить меня Ручей, хотя я
продолжала стенать «ненавижу, ненавижу, ненавижу, больно!», – я