Page 85 - Лабиринт Ананаера

смерти, ночь была тёмным, мрачным и Кануном рождения.

Мы взобрались на пирамиду, верхнюю её площадку

освещало луной, как прожектором. Несмотря на это, из тёмного
колодца посередине, казалось, прямо-таки выплывала донная тьма.
Настойчиво, навязчиво что-то губительное стремилось оттуда

выбраться. Стараясь об этом не думать и механично действовать
руками, я помогала Ручью собирать палатку и обустраивать
герметичное спальное место, в которое не могли бы забраться
тарантулы, змеи, ядовитые мухи. Ручей ловко и хладнокровно
обращался с предметами, со спальным мешком, ножом. В безумном

серебре луны он был длинным и бесстрашным, тоже первобытным.
Он завершил приготовления, залез в палатку, сел, скрестив ноги, и
приступил к дыхательным упражнениям.

Я тоже залезла в палатку, села, закрыла глаза, несколько раз
форсировано выдохнула, пытаясь выжать накопившийся страх из
тела, и приступила к практике. Закружилась голова. Я открыла глаза

и вздрогнула. На меня пристально смотрел Ручей. Его глаза горели,
подобно луне, и пожирали меня.

Он приблизился. И я не знаю, почему я почувствовала

такое яростное к нему влечение. Была ли эта компенсация от
пережитого ужаса? Или я не хотела признавать, что меня зацепил
Ручей? Каждое его прикосновение отзывалось внутри с
преувеличенной силой. И видимо, в виду этой гремящей в округе
первобытности эта было похоже на схватку наших раскаленных тел.

И он брал меня несколько раз.

Когда всё завершилось, я с жуткой тоской вспомнила об
Андрее. Неужели нельзя было без этой точки экстремума? Неужели

только через преступление я могла понять настоящую любовь?

– Марго, у тебя очень много сил, – прошептал Ручей, –
давай погрузимся в пирамиду? Разве тебе не интересно, как она

поменяет наше сновидение?

– Это ты проверял, сколько у меня сил?