Page 65 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

«... Хомяков понимал христианское откровение как живую, не ­
прерывную речь Божию, непосредственно обращенную к личному соз­
нанию каждого человека, и всл ушивался в нее с напряженным вни­
манием. Наши разговоры нередко касались этой темы по поводу об­
щего вопроса о значении Промысла в истории человечества, народа
или отдельного лица, но он никогда не вводил меня в область собст­
венных внутренних ощущений. Один только раз дано было мне про­
никнуть в тайное этой непрерывной беюеды его с Богом. Разговор
этот так глубоко врезался в мою память, что я могу повторить его
почти от слова до слова.
Узнав о кончине Екатерины Михайловны, я взял отпуск и, при­
ехав в Москву, поспешил к нему. Когда я вошёл в его кабинет, он
встал, взял меня за обе руки и несколько времени не мог произвести
ни одного слова. Скоро однако он овладел собою и рассказал мне по­
дробно весь ход болезни и лечения. Смысл раюсказа его был тот, что
Екатерина Михайловна скончалась вопреки всем вероятностям вслед­
ствие необходимого стечения обстоятельств. Он сам понимал ясно ко­
рень болезни и, зная твердо, какие средства должны были помочь,
вопреки своей обыкновенной решительности, усомнился употребить
их. Два доктора, не узнав болезни, которой признаки, по его словам,
были очевидны, впали в грубую ошибку и превратными лечениями
произвели болезнь новую, истощив сперва вое силы организма. Он
все это видел и уступил им. Выслушав его, я заметил., что все это ка­
жется ему очевидным теперь, потому что несчастный исход болезни
оправдал его опасения и вместе с тем изгладил из его памяти все ос­
тальные признаки-, на которых он сам вероятно в последние минуты
основывал надежду на выздоровление. Я прибавил, что, воспроизво­
дя теперь по-своему и в обратном порядке последствий к причинам
весь ход бол!езни, он только подвергает себя бесплодному терзанию.
Тут он остановил меня, взяв за руку: «Вы меня не поняли; я вовсе не
хотел сказать, что легко было спасти ее. Напротив, я вижу с сокру­
шительной ясностью, что она должна была умереть для меня, имен­
но потому, что не было причины умереггь. Удар был направлен не на
нее, а на меня. Я знаю, что ей теперь лучше, чем было здесь, да я то
забывался в полноте своего счастья. Первым ударом я пренебрег; вто­
рой — такой, что его забыть нельзя». Голос его задрожал и он опу­
стил голову. Через несколько минут он продолжал: «Я хочу Вам рас­
сказать, что со мною было. Тому назад несколько лет я пришел домой
из церкви после причастия и, развернув Евангелие от Иоанна, я на­
пал на последнюю беседу Спасителя с учениками после Тайной Вече­
ри. По мере того, как я читал, эти слова, из которых бьет живым
ключом струя безграничной любви, доходили до меня все сильнее и
сильнее, как будто кто-то произносил их рядом со мной. Дойдя до

62