Page 118 - Гутнов Д.А. Лекции по Русской истории. Часть 4. 1 половина XVIII в.

те факты, которые были, и не обязан отвечать на вопрос, что
могло бы случиться, если бы… К тому же моральные, этиче-
ские и правовые нормы века XVIII и XXI сильно различают-
ся друг от друга. То, что считалось нормальным тогда, может
сегодня рассматриваться как преступление или извращение.
Например, русский посланник граф С. В. Рагузинский, выпол-
нявший в 1706 г. дипломатическую миссию в Османской импе-
рии, не погнушался не только купить на невольничьем рынке
Константинополя раба-арапчонка, но и подарить этого раба
своему просвещенному монарху. А монарх соблаговолил такой
подарок принять. Другое дело, что год спустя арапчонок этот
был Петром крещен в православную веру под именем Авраам,
сам царь стал его крестным отцом и дал фамилию Ганнибал.
Так в России появился предок нашего великого поэта Алек-
сандра Сергеевича Пушкина. За быстрый ум, находчивость,
способность к наукам, чрезвычайную чуткость к звукам Петр
приблизил его, сделал своим камердинером и секретарем и в
конечном счете дал свободу и даже статус русского дворянина.
Но начинал-то Авраам Петрович Ганнибал рабом Его Величе-
ства… Означает ли это, что граф Рагузинский и Петр Великий
разделяли идеологию рабовладения или напрямую участвова-
ли в работорговле? И меняется ли, в связи с этим наше от-
ношение к петровским реформам? И этот вопрос отнюдь не
адресован лишь русскому реформатору. Скажем, Джорждж
Вашингтон – первый президент Соединенных Штатов, один из
авторов первой вопплощенной на практике в жизнь демокра-
тической конституции, был ввполне состоятельным землевла-
дельцем и рабовладельцем. На его плантациях в Маунт-Вер-
ноне трудилось около 3000 рабов. Но обесценивает ли это
обстоятельство тот вклад, который внес Вашингтон в процесс
государственного становления США или распространения де-
мократических ценностей в мире? Отнюдь нет. Поэтому без по-
нимания того, что в XVIII в. формировались не только высокие
идеи гуманизма и просвещения, но и самые бесчеловечные
практики работорговли и крепостничества, понять и объяснить
исторический процесс невозможно. А оцениваем мы историче-
ское значение Петра Великого и Джорджа Вашингтона не по-
тому, что один был крепостником, а другой рабовладельцем,
а по тому вкладу в развитие своих стран, который оба этих

118