Page 170 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

Дир. Пополнять свое войско Рюрик мог только одним способом —
наймом варягов из заморья. Они-то и захватили Киев для его сына,
называемого в летописи Игорь Старый.
И тут возникает новая неясность: почему хитрый захватчик, убив

только двух правителей города, не встретил сопротивления в
народных массах? Очевидно, у варягов была столь мощная поддержка,
что славяно-русы не рискнули повторить попытку Вадима Храброго,
пытавшегося в 864 г. выгнать Рюрика из Новгорода. Летопись об этом
молчит.
Лакуну отчасти восполняет краткая справка Масуди, что «русы и

славяне составляют прислугу хазарского царя». [325] И как мы вскоре
увидим, так оно и было.
Смена власти в Киеве повлекла за собой смену политики. Олег
подчинил древлян в 883 г., северян — в 884 г. и радимичей — в 885 г.,
причем последние до этого платили дань хазарам. Это не могло не

вызвать войны с Хазарией… и в летописи возникает провал в 80 лет!
Что, здорово?
Итак, на самом деле варяжские конунги были недругами славяно-
русов и сначала союзниками, затем соперниками, а потом вассалами
евреев-рахдонитов. Гордые своей воинственностью варяги постоянно
терпели поражения, при которых гибли подчиненные им славяне,
мобилизуемые для походов на Каспий и Понт (Черное море).

Варяжским командирам не было жалко славянских воинов.
Русская земля перенесла много страданий, вызываемых
постоянными неудачами бездарных правителей. Это-то и затушевывал
лукавый летописец Нестор. [326]

И все-таки как дошли славяно-россы до такого унизительного
положения? Если история на этот вопрос не отвечает, обратимся к
этнологии.
Византия и Русь по возрасту ровесники. Надлом в Византии был в
VIII в., а инерционная фаза началась в середине IX в. На Руси надлом,
видимо, наступил позже и затянулся до конца IX в. При надломе
происходит раскол этнического поля. Вот поэтому-то варяги обрели

себе сторонников — «гостомыслов» или первых «западников»,
которым 250 лет спустя сочувствовали великий князь Святополк II и
летописец Нестор. А поскольку только версия Нестора пережила века,
ее приняли без критики историки Нового времени.

170