Page 505 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

охраняется культурой, накопленной за былые века, и потому закат
Рима украшен именами Аммиана Марцеллина, Сидония Аполлинария
и Юлиана Апостата, а в Византии в XIV в. проповедовал Григорий
Палама, несмотря на все ужасы, окружавшие его. Так и на Руси XIII в.

культура, как материальная, так и интеллектуальная, продолжала
сиять золотом на мрачном фоне политического распада.

151. Беда шестая. 1223 г

Снижение уровня пассионарного напряжения этнической системы
сказывается прежде всего на поведенческом стереотипе не народных
масс, а правящей элиты. В нашем случае индикатором процесса было
многолюдное потомство Рюрика, точнее — Ярослава Мудрого. Ушли в
прошлое витязи, бросавшиеся в сокрушительные атаки под Бердаа и
Доростолом, а вслед за ними провалились в небытие
дисциплинированные ратники Владимира Мономаха. Через столетие

после кончины объединителя Русской земли наступил распад, а
боеспособность русских воинов заметно снизилась. Армии стали в 5
раз многочисленнее, [902] но встречи с противниками показали их
слабость. И причина была не в рядовых, а в полководцах.

До тех пор пока русские князья с половецкой помощью воевали
друг против друга, наступление новой, конечной фазы этногенеза
игнорировалось современниками и позднейшими историками. Но в
1222 г. возникли два неожиданных конфликта на южной окраине
Половецкой земли: в Крыму и на Кавказе. Русичи вмешались в оба как
союзники половцев. И тогда вскрылась «болезнь христианам», как ее
назвал автор «Слова о погибели земли Русской».

В 1221 г. сельджукский султан Ала ад-Дин Кейкобад принял
жалобу одного купца, ограбленного «у хазарской переправы». Султан
решил навести порядок и послал в Крым войско, которое у Судака
разбило половецко-русскую рать. Когда же появился русский князь с
подкреплением, ему пришлось ограничиться переговорами о выкупе

русских пленных; половцы были покинуты на смерть. Судак пал. [903]
Кто был «русский князь», установить не удалось, но важно не это, а
проявленные им беспринципность и неверность союзникам. Раньше
князья вели себя иначе.

505