Page 673 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

естественным образом снизился, и резистентность Московского
княжества возросла настолько, что Витовт ограничился взятием
Смоленска в 1395 г. и заключил мир с Василием I.
Но, несмотря на явное усиление, Василий Дмитриевич не порывал

союза с Тохтамышем, ибо этот барьер разделял Россию с главным и
страшным врагом — Тимуром, возродившим угасавшую культуру
мусульманского суперэтноса. А призрак покойника всегда страшен,
будь то призрак человека или суперэтноса.
И вот Тохтамыш не только разбит — такая беда может
приключиться с кем угодно, но хуже того — он изменил вековой
традиции союза Орды и Руси. Ведь только благодаря русской доблести

он усидел на золотом престоле Сарая и без пролития татарской крови
избавился от узурпатора Мамая. Русский город Елец был разрушен и
разграблен. И вот Тохтамыш договаривается с Витовтом и предает ему
белокаменную Москву!
Но, с другой стороны, враг Тохтамыша хан Темир-Кутлуг и его
друг Едигей — ставленники страшного Тимура, который может

сотворить больше бед, чем Витовт и Тохтамыш. Что мог сделать
великий князь Василий Дмитриевич? Только одно — выжить! И
судьба, т. е. историческая закономерность, спасла Россию.

213. Роковое мгновение

Встретившись в Киеве, князь и хан нашли общий язык. Тохтамыш
уступил Витовту права на Русь, а Витовт обещал помочь Тохтамышу
вернуться в Сарай, чтобы потом жить в мире и дружбе.
Осуществлению этого проекта мешали только Темир-Кутлуг и Едигей,
которых надо было выгнать из Сарая, что представлялось несложным,
потому что Тимур в 1398 г. увел своих ветеранов в Индию, а оттуда

год спустя — в Грузию, Сирию и Ирак. Только в этих богатых странах
«солдатский император» мог рассчитывать на обильную добычу,
чтобы расплатиться с собственными воинами. В Сибири такие
средства собрать было невозможно, а вести измотанное боями и
переходами войско на Русь было слишком рискованно. Поэтому

Темир-Кутлуг и Едигей были предоставлены своей судьбе, а великий
князь Василий Дмитриевич вообще оставлен без внимания и пребывал
в нейтралитете. Ничего другого ему не оставалось, так как для

673