Page 74 - Альманах истерзанной России

– Он умер, – сестра не отнимает телефон от уха,
а потом повторяет – он умер.
– Я думаю пармезан добавить, ты как? – спра-
шиваю я.
– Как он мог умереть? Сука, мразь.
– Так я тебе добавляю сыр в суп? – я уточняю,
а о чем мне еще спрашивать?
Последние восемнадцать лет я представлял,
как услышу новости о его смерти: я был уверен,
что буду радоваться, мог бы даже станцевать. Но
сейчас – ничего. Я ничего не испытываю – просто
кручу терку в одной руке и обезжиренный сыр из
пятерочки в другой.
Сегодня у мамы день рождения и мы с сестрой
решили приготовить что-то «запретное». До уда-
ра она любила мой луковый суп, жульен и холо-
дец из свиной головы. Утром я послал сестру за
головой, но она вернулась через час.
– Блять, свиная голова весит тонну. Ты сам схо-
дить не мог? Опять, сука, меня послал за всякой
херотой.
Когда мы год назад переехали назад к маме, на
балконе я откопал старый скейт сестры. Сейчас
она взяла его, веревку для сушки белья и наконец
съебалась из квартиры. А я посвятил себя моему
opus magnum – Soupe à l’oignon. Я шинкую, жарю,
деглазирую, приправляю – и в мире больше ниче-
го не существует. К сожалению, на работе у меня

72