Page 77 - Альманах истерзанной России

На радостях мать проливает на свое белое пла-
тье вишневый сок. Сестра в бешенстве везет ее
переодеваться, застирывает платье, все это вре-
мя в нашей квартире кромешная тишина.
– Вот зачем? – наконец говорит она.
– Пусть порадуется пару денёчков.
– А через пару денечков?
– Ну сказать-то нужно рано или поздно.
– Нет, она не выдержит, врач сказал, что силь-
ный стресс добьет ее.
– Может оно и к лучшему? – мне хочется поз-
лить сестру, у нее такое миленькое лицо, когда
она злится.
– Ты просто урод. Ты же понимаешь, что она от
новостей скорее всего «того»? Ну… умрет.
– Понимаю.
Я все-таки решаюсь обнять ее и целую в лоб,
перебираю волосы.
– Мне надоело, – оправдываюсь я.
– Как ты можешь сейчас о себе думать?
– Мне стыдно за это, – мне приходится врать, –
но нам нужно думать о себе тоже, смотри, как ты
устала, вся сутулишься, а мешки под глазами?
Я глажу ее лицо, а она греет руки под моей ру-
башкой.
– Ты такая измученная. Такая несчастная де-
вочка, мне тебя очень жалко.
– Я не хочу быть рядом, когда ты ей скажешь.
– Ты не должна.
– Нет, должна, я хорошая дочь, я должна буду под-
держать ее, даже если она умрет, я хочу быть рядом.
Сестра просит взять отгул: так мы проведем по-
следние два дня жизни мамы все вместе. Находиться

75