Page 82 - Альманах истерзанной России

когда мы были крепкой семьей, когда кроме нас
троих никого не было. Я помню, какие газеты
под обоями, мама была беременная, а значит,
они все до октября две тысячи первого. Под-
хожу к краю стола, тут обоина слегка отходит,
отодвигаю пальчиком – да, верно. Сентябрь две
тысячи первого, что-то про Бен Ладена и баш-
ни-близнецы.
От цвета этой обоины тошнит, решаю отодрать.
Смотрю – сентябрь девяносто девятого, взрывы
многоэтажек в Москве. Мне было три года, но уве-
рен, что папа сказал «так и надо, москвичам, со-
всем там охуели». Такой у нас был отец. Отдираю
дальше. Вижу новость: трагедия в Беслане. 1 сен-
тября 2004. Странно. Получается, брат и сестра
уже были, когда мы клеили эти обои? Но в моей
памяти мы с родителями были счастливы.
Мне, получается, было восемь лет. Внутри такое
чувство, что на диафрагму положили наковальню,
она давит на желудок, кишечник, лицо становится
красным, вдруг вспоминаю, как рядом бегает брат
и наступает на гвоздь. Откуда там гвоздь? Мы же
клеим обои. Мама ругает меня, что недосмотрел.
А мне братика жалко, он плачет. И я завидую, что
ему плакать можно, а мне нет. «Он маленький, –
говорит мама. – Ему можно».
Показалось, что мне жаль, что брат умер. Нет,
показалось.
– Ты чего? – не отрываясь от телефона спраши-
вает сестра.
– Давай обои переклеим?
– А деньги откуда?
– Найдем. У нас тут трупы под обоями, видишь?

80