Page 137 - Лабиринт Ананаера

Я оказалась перед жестоким вопросом, который лишал
меня последней надежды: в чём больше подлости? в том, чтобы

отказаться от Андрея или за него хвататься? В том, чтобы излиться
в письме или навеки замолчать? Имела ли я теперь право любить?

Пустой лист лежал на моём столе. Он напоминал

современную икону – чёрный квадрат, только он был белым и
источал бескомпромиссную стерильность… И казалось, мне не
оставалось ничего иного, как предать этот символ огню и больше
никогда не писать Андрею… Забыть его имя.

Огонь поглотил лист и сгинул с лица земли. Стоп. Кому
выгодно, чтоб я отказалась от главного козыря? Хакерам! И не я ли
клялась, что не позволю разлучить нас с Андреем?

Я взяла новый лист и написала:

«Знаешь, Андрей, ты зря меня оставил. Пока ты

заработаешь деньги, меня не станет. Меня уже не стало. Моя душа
погибла в лабиринте. Ты скажешь, что так не бывает. Что тут что-то
во мне… И да, и нет. Да, потому что я действительно не могу
противостоять тому, в чём живу… У меня не хватает ни сил, ни
чуткости. И самое ужасное, что я не могу взять на себя полностью

преступление. Часть вины всегда ускользает по переходам
лабиринта. И ты не можешь почувствовать всю силу раскаяния. Ты
не можешь даже раскаяться. Поэтому ты всегда преступник.

Ты всегда преступник. Потому что ты как будто бы всегда
ни в чём не виноват. Прости за сумбур… Я окончательно теряю
способность стройно говорить и мыслить… Мне хочется

сдохнуть… Я тону… Тону в проституирующей реальности…

Прости хотя бы потому, что я максимально недостойна
этого прощения…».

Сказать, что я встала и сожгла, как прежде, – нет, рухнула,
доползла, обожглась, измазалась пеплом. Меня разрывало. А время
от времени чудилось, что я давным-давно потеряла связь с

реальностью… Что всё это уже произошло! И что-то вроде