Page 141 - Лабиринт Ананаера

единственный талант в землю… Эх, эх, эх!

– Ти, талант! – усмехнулся Эзоп. – Ее талант в…– он

произнёс ругательное наименование женского полового органа.

– Пора наказывать, – прервал их Ильюшин.

И манера, в которой он это произнёс, и сам голос,
прозвучавший, как удар разбившегося звуком гонга, с долгим
послезвучием, которое заставляло содрогаться члены, дыбом
поднимало волоски на теле и обладало расщепляющим эффектом,

подвели меня к самому падению.

Ничего не произошло из ряда вон, но я знала, что последует
далее. Что свершившееся насилие под носящимися в мёртвом

беззвучии фотографиями лишит меня окончательно разума… Они
уже стали обступать. Их ручищи совершали скверные
прикосновения, втаптывающие меня в грязь… Как вдруг мы

услышали крик Трафарета:

– Сегодня такой крутой день! Какая там расправа! Вы
вообще о чём? В ближайшие дни Марго вам скажет, где Ниязов

прячет деньги, и вы покажете выдающийся трюк, вытащите их из
сна в реальность, ну или переведёте в биткоины, как хотел Эзоп, –
Трафарет говорил миролюбиво и смотрел на всех спокойно,
создавая некоторую такую беззаботную и светлую атмосферу,
которая могла подкупить любого хакера, очень на самом деле

скучающего по этой живой беззаботности. – Так, Марго? – спросил
он меня.

– Да, – согласилась я и очнулась на траве рядом с

валяющимся початком кукурузы.

В безбрежной высоте, рафинированная и сияющая
голубизна которой была неприятна, ибо напоминала о фотошопе и

рекламе, о бесконечном и идеальном, что установило свой приорат
в лабиринте, всё ещё носилось, рвано, дёргано прыгало с точки на
точку несколько воздушных змеев. И вера в Бога, вот уж

осветившая существо, вот уж покрывшая мои преступные телеса,