Page 139 - Лабиринт Ананаера

водки и превратившаяся в бесповоротный спам – тянет меня вверх!
Несмотря на тягость происходящего, я чувствовала некую силу,

помогающую мне.

Иными словами, я приблизилась к вере в Бога. Не в Бога
лабиринта (имя которого Корпоратократ), а в то высшее, от чего

поют священные ибисы, цветут георгины, текут и двигаются вещи,
змеясь и петляя между явью и сном.

И мгновениями я была счастлива этой лютой полосе моей
жизни и психоатакам, которые приблизили меня к вере. Но, увы!

Увы! Всё вышло куда более обыденно. Меня тащил вверх Трафарет,
и выяснилось наипротивнейшим образом – в осе.

Гадкий символизм заключался и в том, что это

обстоятельство открылось в воскресенье. Помню, запах стоял
такой радостный: пахло берестяными корзинами, отсыревшим мхом
и жёлтыми, как гоночный флаг и один из порхающий над головой

воздушных змеев, початками кукурузы, которые продавала баба с
соломенными космами. Пахло истасканным порванным и
подклеенным рублём (ибо неподалеку велась ярмарка народных
промыслов, где эти купюры, бумажные анахронизмы, кружились,
создавая дополнительный спрос и ностальгический ажиотаж,

которому подверглись расслабленные, отдыхающие люди, услышав,
что ярмарка проводится под лозунгом «без пластиковых карт»).

Несло, наконец, навозом, так как по лужку ступали с

повязанными на них бантами и заплетёнными косами
миниатюрные туристические лошадки. На ежевичных садовых
шезлонгах с надписью производителя лимонада, установившего тут

же автомат с газированным напитком, дремали люди, несмотря на
выкрики группки развеселившихся балбесов, пускающих железный
квадрокоптер над не имеющими крыши советскими нужниками, и
мимо змеев; несмотря на какое-то очень морское и летнее