Page 134 - Лабиринт Ананаера

виртуализировало его… Превращало это лицо… В обычный кадр из
фильмов ужасов, продажа которых велась на цифровых просторах.

И самым губительным было то, что я знала, что под этим неживым
лицом, под этой маской – был! был! живой человек! И он
чувствовал! Но он был одновременно и мёртв! его коснулась та
бесконечная смерть и бесконечная жизнь, которая присуща всему
виртуальному… И та улица, будь она хоть немного полегче и

посветлей, но нет! Она давила и утрировала! И утрируя,

уничтожала! Превращала его в мираж! В простое эмоджи!
– Ты это спрашиваешь у меня?! – руки его дрожали, и он

закричал. – Ты это спрашиваешь у меня?! У меня?! – он стукнул
ногой по стене, и с фасада обрушилась, прогрохотав, штукатурка.

Не слушая мои извинения, он зашагал прочь, потирая

кулаки и восклицая что-то бессвязное. Я его попыталась догнать,
выпросить прощение, но он ускорял шаг и повторял: «иди своей
дорогой, Марго».

– Ты выступишь со мной против хакеров? – спохватилась я.

Он махнул неопределённо рукой.

От всего произошедшего на меня накатывалась известная
хворь: всё кругом казалось противно-виртуальным, не имеющим
дна.

Фонтан со статуей императрицы в сквере, облюбованном
представителями сексуальных меньшинств. Бельевая верёвка,
растянутая на странном месте, голые манекены в витринах,
старинные вокзальные часы, детские коляски, дорожки для слепых,

казаки в папахах и с жезлами регулировщиков, исполняющие
приказ мэра и следящие за дорожным движением, – всё
обнаруживало неприятную и головокружительную бездонность.

Более того, новое и старое смешивалось, и это было тлетворно.
Казак в традиционных одеждах с шашкой на бедре и суперкар,
остановленный им, с мачо за рулём и модным битом, давали гадкое
театрализованное представление. Представление, которое