Page 55 - Лабиринт Ананаера

мы коллективно подвисли в каком-то переходе лабиринта и
скандируем наркопьяно, полоумно «Ле-то», и будем это делать, пока

слышим ритм, пока чувствуем бит, пока бьются наши сердца.

Но, несмотря на многократность, «Лето – это лабиринт»,
сказанное Дворжаком, вызывало новые буйные спазмы, радостные

конвульсии, переходившие в танцевальное дёрганье, – и всё снова
закольцовывалось, самовоспроизводилось, само себя
обезьянничало.

Когда стало невозможно выносить «лето», я вырвалась и
потекла по ступеням вверх, на этаж с лаунджем. На входе меня
встретил Эзоп, который в хипстерских очках в цветах флага
Хорватии, в очень приталенном пиджаке с заплатами на локтях и
платочком, высовывающемся из кармашка, который совпадал с

цветом чересчур модной, придурковатой обуви, раздавал
бесплатные диски «Лето в лабиринте».

– Ого, хай! – сказал он мне и протянул диск. – Как тебе?

Жжёт, правда?

– Взрывает мозг, – отказалась я и хотела уже идти, но вдруг
вспомнила всё то, что произошло на улице липовой. И мне позарез

захотелось поговорить на эту тему. По мимике, я была уверена, что
пойму, врёт мне Эзоп или нет.

– Это вы тогда, да?

– Ну да.

– И часто, кстати, у вас там эти, ну как их, групповухи?

– Ну так, – протянул он неопределённо и, подавая диск
девушке, с улыбкой: «Пожалуйста, enjoy, как говорится».

– И что ещё вы там достали? Сильно продвинулись?

– Не-а, – он продолжал обращаться ко входящим,
пританцовывая, воспроизводя жест из рекламы (выкидывал руку с

указательным пальцем, как будто говорил «Вы-вы-вы! Именно Вам