Page 162 - Наше дело правое

то, что было? Повернуть время вспять? Да и нужно ли это? Я уже ничего не

хочу. Ведь ты предала меня и наше общее дело…
— Мы в плену, — тихо шепчет Элиза, — в плену собственных
иллюзий и искаженного восприятия мира. — Она встает на середину
комнаты, как раз в пятно лунного света. Он заливает ее лицо, жестоко
подчеркивая недостатки, играет на коротких черных волосах. Невидимой
кошкой в комнату вновь прокрадывается тишина. Но на сей раз она длится
намного дольше, сковывая цепями безнадежности двух людей, что так
близко и одновременно далеко друг от друга. По разные стороны
безжалостного мира. — Мне так жаль…
Знакомая холодная улыбка чуть трогает побледневшие губы Ральфа.
— О чем ты думаешь? — осторожно спрашивает он и сам изумляется.
Они давно не интересовались мыслями друг друга, очень давно. Кажется,
или прошла уже целая вечность? Но Элиза рада этому вопросу. Красивая,
хрупкая девушка, она соткана из противоречий. Ральф вспоминает, как в
самом начале они нашли друг друга. Он прозвал Элизу ангелом за ее
нежный характер. А сам Ральф — ее противоположность. Дьяволенок.

Воспоминания набегают, словно волны, и уходят, оставив после себя лишь
морскую пену легкой грусти. Уже тогда их дружба и любовь была даром
Небес. Не каждому дано найти действительно свою половинку. Но когда
имеешь, не ценишь, а потеряешь — плачешь. Их души сливались в одну и
танцевали на неправдоподобно голубом небе, а солнце целовало их
макушки. Элиза все время смеялась, что солнце промахивается и попадает
поцелуем в волосы Ральфа, поэтому он такой золотоволосый. Земля
плакала от зависти проливными дождями, но как хорошо было целоваться
под упругими струями, захлебываясь от страсти и смеха. Элиза любила
солнце, а Ральф любил ночь. Он собирал звезды и нанизывал из них
ожерелья для Элизы, чтобы его ангелочек был самым красивым на всей
планете. А Элиза любила плести венки из ромашек и дарить их Ральфу.
Они любили ловить бабочек и чувствовать, как крылышки щекочут ладони.

Они любили гладить птиц по их мягким перьям и кормить их с рук.
Любили, любили, любили…
— Я думаю о кругах нашего личного ада, — тихо отвечает Элиза, и
Ральф вздрагивает, пробудившись от воспоминаний.
— Итак, наши мысли снова совпали, — заявляет он с улыбкой, но
Элиза одним взмахом руки останавливает его.
— Дай мне закончить. Знаешь, я думаю, просто мы привыкли к
счастью. Воспринимали все как должное. И хотели большего. Еще дружбы,
еще любви, и как можно больше. Это наркотик. И мы не могли