Page 163 - Наше дело правое

остановиться, летели по направлению к бездне. Мы начали скрывать друг

от друга. Сначала различные мелочи и по разным причинам — думали, они
ничего не значат, могли причинить боль одному из нас… Мы оберегали
друг друга, по капле убивая доверие. Потом эти расстояния… Они
действительно способны убить любовь. Наши вечные путешествия.
Разлука, к которой мы начали привыкать. Льстецы, готовые на все. Они
тоже сделали свое черное дело. Весь мир был у наших ног. Позже
наступило пресыщение и усталость. Неуемная жажда удовольствий. Они
убили в нас детей, тех, что радовались песне жаворонка и с нетерпением
ждали, когда зацветет сирень. Но мы держались друг за друга в страхе
потерять свое. Внутри у нас появилось зеркало. Сначала оно было одно,
потом все больше и больше, пока не замкнулся круг. Ты знаешь, что такое
зеркальная комната? Это когда ты видишь только себя и свои проблемы, но
не знаешь, что находится за ней. Особенно когда зеркала кривые,
появляется искаженное восприятие, что-то уменьшается, а что-то
увеличивается, то, что было прекрасным, становится уродливым, и
наоборот. Наша любовь уменьшалась и уменьшалась. А убила ее я.

— Ты плачешь, — говорит Ральф. — Наверное, так легче. А у меня нет
слез. И ты права. Права во всем. Мы и сейчас одиноки. Это больно…
Элиза снова стоит лицом к окну и водит пальцем по холодному стеклу.
— Какое толстое и ледяное. А у меня сейчас хватило бы сил жить.
— Ты не ангел, слышишь, малыш, — горько улыбается Ральф. — А я
больше не твой дьяволенок.
Элиза вздрагивает, но не оборачивается.
— Я не могу существовать за такими толстыми стеклами. Мне нужен
воздух, я хочу на свободу… Может, если бы мы смогли разбить наши
зеркала, то любовь не умерла бы?
— Фантазии. Хотя… — Ральф пытается набрать больше воздуха в
легкие, но ничего не выходит. Его лицо сереет. — Я… Я задыхаюсь.
Помоги мне, Элиза, пожалуйста, помоги!

Два главных завета ангелов: «Спаси и сохрани». Пускай она уже не
ангел, но она любит Ральфа, а любовь всесильна, правда?
Кровь прилила к щекам, Элиза тряхнула волосами и сжала кулаки.
Надо сосредоточиться и ничего не бояться. Будет больно. Но никакая боль
не сравнится с потерей любимого. Элиза закусывает губу и наносит первый
удар по толстому стеклу. Потом еще, еще… Кровь течет по истерзанным
пальцам, но она продолжает рушить темницу. На пол летят, звеня и
искрясь, осколки зеркал… Ральф делает вдох полной грудью, его глаза
расширяются от удивления. Что? Неужели? Этого не может быть! Пол