Page 200 - Наше дело правое

— О как! А чего ты, протоорт Менодат, стратега вашего у нас ищешь?

В городе ищи або же во дворце.
— Купцы видели вчера Георгия в вашем лагере, — объяснил
Менодат, — я должен вручить ему приказ василевса. Немедленно.
— Так уехал он, — не моргнув налитым кровью глазом, объявил
роск, — вчера и уехал. Жениться княжич собирается. На радостях да в
память о Стефане-стратеге угощение прислал, а сам утек. Недосуг ему
задерживаться было, на пир к Андронику Никифоровичу торопился. Да ты
войди, коли приехал!
Архонт шагнул в сторону, освобождая дорогу. Исавр привстал в
стременах, разглядывая бродивших по лагерю росков. Воевода широко
зевнул, прикрыл рот ладонью и полюбопытствовал:
— Ты, протоорт Менодат, раз уж заехал, скажи, сыщется нам дело до
зимы? Коли сыщется, я тех, кто до дому наладился, попридержу.
Народишку у меня всего-ничего осталось. Шесть сотен с небольшим… Да
ты не гляди, ты заезжай! Небось на голодное брюхо заявился, а у нас каша
поспевает. С убоиной.

— Благодарю, — вежливо, но нетерпеливо отказался
прилепяточник, — я должен найти стратега. О том, будет ли в этом году
еще одна война, знают лишь Господь и божественный василевс. Я, однако,
предполагаю, что чужие мечи Севастии до весны не понадобятся.
— Жаль, — вздохнул воевода и еще раз зевнул. Расстались мирно.
Севастийцы поскакали в город, Василько Мстивоевич пожал плечами,
словно продолжая разговор, и неторопливо направился в построенные еще
при Константине казармы. Георгия он решил не будить — семь бед, один
ответ.
Утренние хлопоты покатились своим чередом, но бесюки твердо
вознамерились вывести воеводу из колеи. Не успел покончивший с
первыми за день делами Василько поднести ко рту ложку, как от ворот
прибежали с докладом о новом госте. Тоже сомнительном.

Помянув про себя всех родичей еще неведомого севастийца, воевода
вышел к воротам, где и обнаружил пухлого голощекого старика с бабьим
голосом. Восседавший на грустном осле незнакомец был в потертом плаще
с капюшоном, но под грубой шерстью блестела парча, а белые пальцы
сжимали серебряный перстень. О том, что его предъявитель действует по
княжьей воле, Василько Мстивоевич знал. Не доверяя севастийцам,
Андроник Никифорович дважды поручал роскам выпроводить из города
вышедших из доверия динатов. Тогда-то воевода и ощутил на руке тяжесть
«Воли василевса».