Page 195 - Наше дело правое

— Орел…

— Еще бы не орел! Забыл, кто хана уходил?
— Такое забудешь!
Сил есть давно не было, но чаши упорно свершали круг за кругом.
Здоровенный дружинник стукнул кулаком по столу и угодил прямиком в
кучу синего винограда. Брызнул сок, стало смешно и весело, будто и не
было незнакомой невесты, ослепленного Геннадия, интриг, яда, лжи…
— А что, Юрыш, пошли с нами до Дебрянска!
— И то сказать! Кровь разом лили, меды пили…
— Наших сыщем! Вот Олексич-то с Громыхой обрадуются!
— Помнишь Олексича-то? Как вы об заклад-то бились?
— А кафтан-то твой, Щербатый, как для Юрыша кроен! Может,
отдашь?
— И отдам! Бороду б ему, и хоть сейчас в Тверень!
— Лучше в Невоград, наши девки белявых любят!
— А еще лучше в Смолень!
— В Дебрянск, я сказал! А борода до весны отрастет…

— До какой весны, брате?
Смех. Даже не смех — грохот. Камнями с гор, громами с неба, а ведь
сперва в Намтрии не до смеха было. Гвардии василевса и наемникам-
роскам предстояло сдерживать птениохские орды до подхода
подкреплений. Динатских дружин и рыцарей Гроба Господня, что после
незадачи с захватившими Город, Где Умер Бог, огнепоклонниками-
мендаками освобождали оный Гроб в самых странных местах. Была бы
добыча.
Апологеты единения с авзонянами клялись, что нужно продержаться
до весны. Не прошло и года, как вопрос «до какой весны» в армии Стефана
стал любимой шуткой. Рыцари не пришли, а динатам мешали то дожди, то
суховеи, то перебежавший дорогу шакал. Ничего, отбились. К вящему
разочарованию «гробоискателей».

Георгий вообразил лицо магистра Ордена, когда до Авзона дошла
весть о намтрийской победе, расхохотался и провел пальцами по колючей
щеке.
— Что, княжич, отпустишь бороду?
— Пойдем воевать — отпущу!
— Молодцом!
И вновь чаша за чашей, и с каждым глотком все родней те, кто рядом,
все ниже горы, все ближе небо!
На дальнем конце стола запели. Георгий прислушался. За четыре года