Page 194 - Наше дело правое

сбежал. Тошно со змеями из одной чаши пить, стратег. Отвык, пока воевал!

— А и ладно, что отвык, — одобрил воевода, понимая, что ему давно
не хватало доброй чаши. — Заводи коня, гулять будем.
— За тем и приехал. — Юрий Никифорович улыбнулся, но как-то
невесело. — Четыре года дома не был. Мне бы радоваться, а не могу.
Наверное, не так со мной что-то. «Неладно», как вы говорите. Что
думаешь, стратег?
— Что тут думать? — пожал плечищами Василько. — Хорошему
воину в тереме всегда тесно, ты же не пес цепной, а волк лесной! Куда тебе
из брони да в шелка? К вечеру взвоешь, к утру загрызешь кого… Гляди-ка,
и эти к нам заворачивают. Купцы вроде.
— Это я их позвал, — засмеялся княжич, став прежним Юрием,
готовым что порубиться, что чарку осушить. — Угостить хочу. Ты говорил,
что нежданный гость хуже саптарина. Я нежданный, но с угощением. Я
лучше саптарина!
— Глупость кажешь, — свел брови Василько, — какой же ты
нежданный, если мы в одних щелоках стиранные, на одном огне

паленные?! Угощай, спасибо скажем! А мы ответим, тоже, чай, не бедные.

2

Первым упился худой, как жердь, воин, памятный Георгию по ночному
налету на птениохский лагерь. Вторым бережно, на попоне, отволокли в
темноту краснощекого Нафаню, за следующими севастиец не следил. Роски
появлялись, исчезали и вновь появлялись. Вспоминали, просили непонятно
за что прощения, хохотали, били по плечу и тут же хмурились, поминая
убитых. И Георгий тоже что-то объяснял, в чем-то клялся, кого-то
оплакивал и пил, пил, пил…
— Здрав буди! — выкрикнул сосед, передавая чашу. В ней было не

вино, то есть не совсем вино.
Голова красноречиво кружилась — утро не будет легким, с какой
стороны ни глянь. Тошнота, гнев Андроника, вздохи Феофана, печаль
Софии, но это потом! После радости, что только еще разгорается.
— Он меда не пивал! — проорал над ухом кто-то, кого севастиец в
темноте не признал. — Провалиться на этом месте, он меда не пивал!
— Не пивал, — расхохотался брат василевса, — но теперь пью!
— Коли мед пьешь, то и кафтанами сменяемся! Если не брезгуешь!
— Давай!