Page 447 - Наше дело правое

поздно это должно было случиться.

То, что наше командование приняло за начало враждебных действий,
являлось всего лишь первыми признаками крупных неприятностей на
суперавианосце USS «Ronald Reagan».
Через пятнадцать минут после доклада о неприятностях сразу в обоих
реакторах, после того как не сработали дублирующие системы
автоматической защиты, командир авианосца принял решение о подаче
сигнала SOS и начале эвакуации экипажа.
А дальше начался форменный цирк.
Дело в том, что американцы даже на флоте умудрились развести
потрясающую бюрократию; и отличалась она от нашей тем, что реально
работала. Как ни дико, у них имелась и инструкция на случай такого вот
самопроизвольного разгона реакторов на центральном корабле соединения,
при отказе всех аварийных систем. Согласно этой инструкции, в
угрожаемый период командирам других кораблей соединения
предписывалось на возможно большей скорости покинуть район бедствия;
оказывать помощь терпящим бедствие категорически запрещалось. Это

разумно — сохранить хоть что-то от соединения, но… у нас такой
инструкции не было.
Так что командование флотом решило руководствоваться нормами
международного права; был отдан приказ о помощи в эвакуации экипажа
терпящего бедствие авианосца.
Нет, не подумайте, я далек от мысли, что американцы — бессовестные
трусы: бросили своих и слиняли. Совсем нет. Я представляю, какие
трагедии разыгрывались на ходовых мостиках кораблей сопровождения,
когда долг сталкивался с совестью. К чести янки, победил все-таки долг.
Я вызвался добровольцем — вылавливать прыгающих в воду врагов из
ледяного моря и подбирать их с каменеющих от холода надувных плотиков.
Работа была не из легких. Мне достался надувной моторный катер
«Зодиак» плюс пара толковых матросов. Каждому экипажу выдали счетчик

радиации; свой я примотал изолентой возле штурвала, выставив громкость
сигнала на максимум. Непрерывный треск здорово действовал на нервы, но
не давал расслабиться.
Впрочем, я не то чтобы панически боялся. Напротив — исчезали
последние сомнения, что неведомый дух, заключенный в «командирских»
часах, снова хранит меня.
Я успел сделать три рейса, когда по радио на выделенном канале
прозвучали позывные адмирала и приказ — всем спасательным командам
немедленно вернуться на корабли.