Page 861 - Информационное обеспечение

«Диана-охотница», которая ассоциировалась с личностью знаменитой красавицы и
всесильной фаворитки Генриха II Дианой де Пуатье.
Весьма характерным для французской придворной культуры был сплав поэзии
и живописи, варьирующих один и тот же сюжет.
Примером может служить новелла «Карета» Маргариты Наваррской, в которой описы-
вается, как она скачет верхом по лугам, наслаждаясь сельским пейзажем, разговаривает с
простым людом, работающим в полях. Три благородные дамы, появившиеся из леса, жалу-
ются на свои любовные страдания. Их рассказ так красноречив, излияния столь риторичны
и сопровождаются таким обилием слез, что небо заволакивается тучами и на землю проли-
вается сильнейший дождь, прерывающий эту элегическую прогулку.
Та же сцена изображалась на прекрасной гравюре Бернара Соломона, и исполь-
зовалась Приматиччо в украшении бального зала Генриха II. Здесь великолепная
декоративность Приматиччо достигла наивысшего расцвета. Он обращался не толь-
ко к сюжетам из «Метаморфоз» Овидия, находящим отзвук в воздушно-грациоз-
ных женских фигурах, но и к буколическим сценам, в которых грациозные пейза-
ны и пейзанки представляли идиллию крестьянского труда.
При оформлении бального зала художник отказался от скульптуры, заменив ее
золочеными багетами, это усилило роль живописи и внесло в оформление зала
большую геометричность и строгость.
В росписи дворцовых интерьеров и в скульптуре, обрамляющей живописные
полотна, отчетливо просматриваются стилевые особенности школы Фонтенбло.
Во-первых, предпочтение отдавалось историческим, мифологическим и аллего-
рическим сюжетам. Но также вошли в моду сезонные сцены крестьянского труда,
столь распространенные в старых французских миниатюрах. Во-вторых, стали изо-
бражать обнаженные женские фигуры, до того времени не встречающиеся в про-
изведениях французских художников. При этом живописным образам прида вался
изысканный, нарочито светский характер, начисто лишенный человеческой тепло-
ты, за счет непропорционально вытянутых «змеевидных фигур». В-третьих, излю-
бленным колоритом стали высветленные, почти прозрачные бледно-розовые, сизо-
голубоватые, нежно-зеленые тона, отвечающие маньеристическим представ лениям
о рафинированно-изысканной, бесплотной, хрупкой красоте.
Ярким представителем стиля Фонтенбло во французской пластике был Жан Гу-
жон (1510-1568). Самым одухотворенным его произведением является создан ный
им в античных формах совместно с Пьером Леско (1515-1578) «Фонтан невин-
ных». Для фонтана Гужон изготовил рельефы нимф, удлиненные гибкие фигуры
которых вписаны в узкие вытянутые ввысь плиты. Их невесомому и грациозному
движению вторят легкие драпированные туники, напоминающие струящуюся воду.
Эти фигуры - своеобразный символ вкуса эпохи - ассоциируются с образами рон-
саровской поэзии:
Дриаду в поле встретил я весной.
Она в простом наряде, меж цветами,
Держа букет небрежными перстами,
Большим цветком прошла передо мной...
С именем Гужона связано скульптурное оформление западного фасада Лувра,
возведенного Пьером Леско и считающегося венцом ренессансного зодчества
Франции. Скульптура сосредоточена в обрамлении окон третьего этажа и на ри-
залитах. Аллегорические фигуры войны и мира обрамляют круглые окна над вхо-
дами, рельефные изображения божеств, скованных рабов и крылатых гениев, при-
держивающих щит, украшают верхнюю часть ризалитов.

303