Page 264 - Популярный обзор русской истории: VI—XVII вв.

Разрушения в городе были настолько ужасны, а положение по-
горельцев настолько отчаянным, что в Москве поднялся стихийный
мятеж. Многочисленные жертвы пожара обвиняли в поджоге бояр
Глинских. Довольно быстро к разорениям, творимым огнем, доба-
вились погромы уцелевших боярских усадеб и убийства «государе-
вых людей». Очевидцы утверждают, что в те дни Иван плохо кон-
тролировал себя. Его состояние переходило от истерики к ярости,
и окружение царя, опасаясь его гнева, избегало обращаться
к нему. Единственным человеком, который не оставлял попыток
вселить в юного царя силу духа и указать ему на необходимость
взять себя в руки в этих чрезвычайных обстоятельствах, был свя-
щенник Благовещенского собора Московского Кремля (и по совме-
стительству духовник царя, ведь этот собор был домовой церковью
царской семьи) Сильвестр.
Прямые и нелицеприятные речи до того безвестного священни-
ка сделали свое дело: Иван взял себя в руки, встретился с делега-
цией восставшего московского люда и обещал учинить розыск
и справедливый суд над виновными в поджоге Москвы. Затем он
отдавал приказы, направленные на борьбу с пожаром. С этого мо-
мента огонь пошел на убыль.
Запомнил Иван и Сильвестра. За то, что он помог царю осо-
знать себя и свое поведение в критические минуты, Сильвестр был
включен в «ближний круг» царя. Утверждают также, что именно
благодаря Сильвестру в окружении Ивана IV оказался еще один
человек — незнатный, малоизвестный служилый дворянин Алексей
Адашев. Вскоре он получил придворную должность спальника
и вместе с Сильвестром оказал сильное влияние на молодого царя.
Вслед за тем вокруг Ивана Грозного образовался кружок при-
ближенных лиц, который с легкой руки упоминавшегося выше
одного из членов этого кружка князя Андрея Курбского, принято
называть «Избранной Радой». Следует иметь в виду, что сами
участники этих собраний так себя не называли. Этот термин
Курбский изобрел много позже, когда в статусе первого русского
политического эмигранта пребывал в Речи Посполитой. Обраща-
ясь к польским и литовским читателям (надежд на то, что его ли-
тературное творчество когда-либо будет опубликовано в России
он не питал), автор пытался этим «вестернизированным» назва-
нием донести до них природу данного неформального объедине-
ния.

262