Page 568 - Феличе Трояни "Хвост Миноса"

Какое разрешение? У меня такого не было. И тогда он любезно за-
явил мне, что тогда 350 лир останутся в Негорелом и составят компа-
нию Рабелэ и Лютеру.
Я испытал раздражение не столько по отношению к сотруднику та-
можни, сколько по отношению к Кьярини и другим своим товарищам в
Москве. Почему никто из них не предупредил меня о том, что может
понадобиться разрешение? Те деньги я намеревался вывести из России,
потому что я их заявлял на въезде: не было только листка бумаги. Я на-
чал спорить, но я был раздражен, и с раздражением мой русский язык
стал очень сложен для восприятия; мой товарищ по купе пришел нам
на помощь со своим прекрасным русским.
Я не знал как себя вести: в другом кармане у меня было 1800 лир, и я
боялся, что если бы повел себя как овца и сдал бы без сопротивления
350 лир, то русские пронюхали бы и то, что я спрятал еще, обыскали
бы меня, все нашли и конфисковали бы. Что касается русских, невоз-
можно было поверить в то, что они полагали, что можно пересечь Ев-
ропу без денег. Более того, у меня был железнодорожный билет до
Рима, но спальный вагон только до Негорелого.
Поэтому я решил обидеться и начал возмущаться. Не моя вина, что
никто меня не предупредил: восемь месяцев назад я приехал с этими
деньгами, у меня даже еще больше было, и мое право вывести их об-
ратно. Если бы они мне их не оставили, то вместо того, чтобы просле-
довать дальше, я бы вернулся в Москву, привел бы в порядок докумен-
ты, уехал бы опять и не вернулся бы: тогда пусть бы сами свои дири-
жабли строили.
Обличительная, переведенная и закрепленная сладкими словами
моего союзника речь, возимела действие – начальник таможни пошел в
офис, чтобы проверить (или притвориться, что проверяет), действи-
тельно ли я приехал восемь месяцев назад с этими деньгами; тем време-
нем бедный старичок, вздохнув, сказал на русско-немецко-еврейском,
что итальянцы все одинаковые: чем больше они виноваты, тем громче
кричат.
Через некоторое время начальник вернулся и вручил мне с улыбкой
350 лир, пожелав хорошей поездки. Мы пересели на польский поезд; и
когда поезд тронулся я расслабился и перевел дух.
В Столпче мой товарищ по поездке начал извлекать из карманов,
кармашков и из разных складок своей одежды пакетики с марками до
тех пор пока из них не образовалась значительная горка. Он сказал

567