Page 201 - Дичаров Захар (ред.). Распятые. Писатели - жертвы политических репрессий. Вып. 5. Мученики террора

Семья ее переехала в Невель, на окраине которого дед Эльги
Дьвовны владел домом, в самом начале двадцатых годов. Это было
знаменательное время в культурной жизни старинного русского
города — сюда устремилась петербургская интеллигенция, изгнан­
ная из дома разрухой и голодом. Сочетание петербургской культу­
ры с невельской природой, с незабываемой ее одухотворенностью
стало для Эльги Львовны тем первым отроческим откровением,
которое не раз отзывалось в ее любви к русской поэзии, в ее пред­
ставлениях о нравственных началах жизни.
Невель и многие из тех, кто жил в нем в ту пору (а среди них
Эльга Львовна прежде всего вспоминала своего школьного учите­
ля Николая Ивановича Зорина, на уроках которого она по-настоя­
щему полюбила литературу, и, конечно же, Марию Вениаминовну
Юдину и Михаила Михайловича Бахтина), определили то, о чем
позднее она сказала: «Невель — это литературные интересы, пер­
вые друзья, первая любовь и первое'настоящее и на всю жизнь
оставшееся ощущение природы». В Невеле Эльга Львовна позна­
комилась с Емельяном Николаевичем Залесским, почти через пол­
столетия ставшим ее мужем. Благодаря Емельяну Николаевичу,
который уже тогда, в ранней юности, был страстным почитателем
поэзии, Эльга Львовна узнала стихи Анненского, Ахматовой, Пас­
тернака, других поэтов «серебряного века», которые стали посто­
янными спутниками ее жизни.
В 1923 году, после смерти деда, родители Эльги Львовны —
отец Лев Исаакович Фельдман, учитель истории, и мать Фриза
Исааковна, врач, вместе с детьми, младшим сыном Сашей и сес­
трами Эльгой и Ноэми — возвратились в тогдашний Петроград.
В тот же год Эльга Львовна была определена в Тенишевское учи­
лище, которое до революции славилось своей прогрессивностью.
В училище (к 1925 году, когда Эльга Львовна его закончила,
оно уже называлось 14-й Единой Трудовой школой г-да Ленингра­
да) преподавал тогда Николай Павлович Анциферов, автор зна­
менитой книги «Душа Петербурга». Преподавал Анциферов древ­
нюю историю, но часто вместо уроков уводил своих учеников в
увлекательные экскурсии по городу и пригородам. Николай Пав­
лович остался в памяти Эльги Львовны как «воплощение русского
интеллигента»; фотографию учителя она всегда держала на своем
рабочем столе — он привнес в ее жизнь любовь к городской —
петербургской — культуре, к тому уникальному единству русско­
сти и западничества, которое несколько позже естественным обра­
зом стало основой главного выбора, главного дела Эльги Львов­
ны — искусства перевода.
200