Page 308 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

лезли на Восток. Так началось втягивание Древней Руси в великую
европейскую борьбу партий, которые впоследствии получили
название гибеллинов и гвельфов. В начале XIII в. волынские князья
были на стороне гибеллинов, а северские — гвельфов, но начало этой

розни на Руси, поведшей к трагическим событиям, видимо, лежит в
коллизии неудачного брака Евпраксии Всеволодовны, причем сама
она в будущих бедах была неповинна.
Так или иначе, можно констатировать оживление грекофильских
настроений и угрозу немецкой ориентации великих князей, сила
которых была велика, но без симпатий широких слоев населения
эфемерна.

Великий князь Всеволод правил Русью 15 лет (1078—1093),
«скучал» в Киеве из-за притязаний племянников, просивших
волостей, болел и на старости совершенно сдал. Золотой стол
киевский, согласно лествице, перешел к его старшему племяннику

Святополку Изяславичу, человеку бездарному, но лукавому. [587] Сын
Всеволода Владимир Мономах сидел в Чернигове, опасаясь вызвать
гнев своего двоюродного брата. Киевляне приняли нового князя с
радостью. Но события приняли неожиданный оборот.

85. Эхо проклятого прошлого

Бесспорной заслугой князя Всеволода Ярославича был прочный
мир на степной границе. Половцы не имели поводов для войны с
Русью, к тому же располагавшей превосходящими силами. Те
столкновения, которые предшествовали миру, были случайны и
эпизодичны. А враги у половцев и русичей были одни и те же: торки и

печенеги. Война с печенегами поглощала все силы половцев до боя
при Лебурне в 1091 г., а торки за это время подчинились киевскому
князю.
Этот мир почти ликвидировал язву минувшего века —
работорговлю. Кадры рабов пополнялись только на войне. Победитель

продавал захваченных пленников купцам, а те везли их по
проторенным путям, где местные правители обеспечивали каравану
безопасность за долю в доходах. Такими купцами не могли быть ни
русичи, ни половцы.

308