Page 79 - Платонов С.Ф. Общий курс русской истории

виде, с риторикой в языке, с известными тенденциями в освеще­
нии фактов. Это первые попытки обработки исторического мате­
риала, вводящие нас уже в историографию. Позднейшее русское
летописание пошло в Московском государстве двумя путями.
С одной стороны, оно стало официальным делом,- при дворе
московском записывались погодно дворцовые и политические
события (летописи времени Г р озного, напр . : Александро-Невская,
Царственная книга и вообще последние части Московских сво­
дов,- Н иконовского, Воскресенского, Львовского), а с течением
времени и самый тип летописей стал изменяться, они стали
заменяться так называемыми разрядными книгами. С другой
стороны, в разных местностях Руси стали являться летописи
строго местного, областного, даже городского характера, в боль­
шинстве лишенные значения для политической истории (таковы
Нижегородская, Двинская, У г личская и др. ; таковы до пекоторой
степени и Сибирские) .
С XVI в . , рядом с летописями, возникает новый вид ис­
торических произведений: это - Х р онографы или обзоры истории
всемирной (точнее, библейской, византийской, славянской
и русской). Первая редакция х р онографа была составлена в 1 5 1 2 г.,
преимущественно на основании греческих источников с допол­
нительными сведениями по русской истории. Она принадлежала
псковскому «старцу Филофею». В 1 6 1 6 - 1 6 1 7 гг. был составлен
х р онограф 2-й редакции. Это произведение интересно в том от­
ношении, что более древние события изображает на основании
первой редакции хронографа, а русские - н ачиная с XVI, XVII вв.
- о писывает заново, самостоятельно. Автор его несомненно об­
ладает литературным талантом и, кто хочет ознакомиться
с древнерусской риторикой в ее удачных образцах, должен про­
читать статьи по русской истории в этом хронографе. В XVII в.
московское общество начинает проявлять особенную склонность
к хронографам, которые растут в большом количестве. Погодин
в свою библиотеку собрал их до 50 экземпляров; нет сколько­
нибудь крупного собрания рукописей, где бы их не считали
десятками. Распространенность хронографов легко объяснить:
краткие по системе изложения, написанные литературным язы­
ком, они давали русским людям те же сведения, что и летописи,
но в более удобном виде.
Кроме собственно летописей, в древнерусской письменности
можно найти много литературных произведений, служащих ис­
точниками для историка. Можно даже сказать, что вся древ­
нерусская литературная письменность должна рассматриваться
как исторический источник, и часто трудно бывает предугадать,
из какого литературного труда историк почерпнет лучшее разъ­
яснение интересующего вопроса. Т а к, например, смысл сословного
наименования Киевской Руси «огнищанин» толкуется в истори­
ографии не только из памятников законодательства, но и из
древнего славянского текста поучений св. Г р игория Богослова,

- 75 -