Page 255 - Наше дело правое
P. 255
не дурно пахнущим степнякам.
Кто-то должен был свернуть. Саптары полагали, что роск, севастиец
— что варвары. Когда до нахально разглядывавших его ордынцев
оставалось несколько шагов, Георгий пустил рыжего с места в широкий
галоп, направив меж двоих степняков. Не ожидавшие подобного, саптары
опомнились, только когда могучий жеребец, отшвырнув невысоких чужих
лошадок, понесся дальше. Саптары, правду сказать, пришли в себя быстро.
Свистнул аркан, но набравшийся в Намтрии варварской премудрости
Георгий успел завалиться на конскую спину, одновременно махнув саблей.
Перерубленная веревка упала под ноги коня, Георгий изловчился ее
подхватить и на глазах десятка разинувших рты залессцев влетел на княжье
подворье. Ордынцы отстали, но вечером пришлось идти к князю.
Севастиец не сомневался, что первая встреча станет и последней.
Разум подсказывал, не дожидаясь чести, убраться подальше, но
оседлавший Георгия еще в Анассеополе черт продолжал толкать под руку.
Севастиец, остановив поднявшегося было Никешу, неторопливо пошел за
невзрачным роском, то ли доверенным писцом Гаврила Богумиловича, то
ли еще более доверенным толмачом.
Князь, в бархатной в полный рост свите и сапогах желтого сафьяна с
чуть загнутыми носами, стоял посреди яблоневого сада. Был он не молод,
но и не стар, не толст и не худ, смотрел внимательно, но не гневно. Так в
Анассеополе смотрят на тех, кого хотят купить и не хотят испугать.
Следовало поклониться, но черт свое дело знал: Георгий остановился, не
дойдя до Гаврилы Богумиловича пары шагов, и широко улыбнулся.
— Это ты обидел поутру четверых моих гостей? — Князь проводил
глазами пролетевшую птицу, и в памяти возник другой сад и другой
разговор. — Они очень недовольны.
Георгий улыбнулся еще шире и не ответил, откровенно разглядывая
залесского хозяина. Отчего-то это было очень важно — понять, каков он.
Даже важней, чем вызвать на бой «гробоискателя» или выпустить кишки
протоорту.
— Ты нем? — Голос князя был спокоен и мягок. — Или горд?
— Я не знаю, вправду ли твои гости обижены на меня? Я поставил
нескольких дикарей на причитающееся им место, но они слишком дурно
пахли, чтобы быть гостями князя.
— Странные речи для невоградца, — все так же спокойно произнес
хозяин Залесска, — но обычные для жителя второго Авзона. Борис Олексич
признал, что взял в дружину севастийца по имени Георгий. С чем ты
пришел в Залесск, Георгий?