Page 38 - Наше дело правое

такому тракту все равно было б нельзя.

Звезды светили ярко, Эсташ видел собственную тень, так что пешему
передвигаться можно было так быстро, как только позволяли силы. Так
Эсташ и бежал по дороге, прыгая в темноте с камня на камень. Взмок,
запыхался, но так и не заметил приближающейся скалы, пока не оказался
прямо под нею. И теперь сидел на вывороченном когда-то, да и брошенном
на обочине блоке, восстанавливал дыхание, боролся с беспокойством и, что
греха таить, страхом. Повторял про себя слова, которые Дерек велел
передать коменданту.

2

Дерек бежал к нему, размахивая рукой, разбрызгивая грязь. Кричал
что-то на ходу, Эсташ всего не разобрал, ветер снес слова к воде. Падение
какое-то, спешно.
Он всегда был артист и насмешник, этот Дерек. Сейчас его лоб

нахмурен, глаза сощурены, точь-в-точь наставник-рыцарь, когда
рассказывает о битве Семи Храбрых. Только дыхание сбилось, шумно
дышит, говорит так быстро, будто все еще бежит.
— Да ты понимаешь вообще, о чем я?! — перебил сам себя Дерек.
— Да, — ответил Эсташ с самого его удивившим спокойствием. —
Понял. Нападение, не учебная тревога.
— Мы долго не простоим, но задержим их, чтоб в городе успели
подготовиться. Ты должен добраться до города и предупредить. Да не по
дороге, а Ущельем — это втрое короче.
Дерек еще втолковывал подробности, которые нужно будет сообщить
коменданту, а сердце Эсташа ухнуло куда-то вниз. Идти Ущельем — это
врагу не пожелаешь. Лучше сразу, на этом самом месте, притвориться
мертвым.

— А… почему именно я?
Дерек посмотрел даже с какой-то жалостью.
— Ты, прости уж, так себе боец. А у нас каждый меч на счету.

3

Хватит прохлаждаться, надо двигать, вслух подбодрил себя Эсташ. Он
где-то читал, что уверенный человеческий голос отгоняет ночные