Page 415 - Наше дело правое

Венгерского?

Сделал так Ратко, взял суму на плечо, тихо вышел из кельи и
направился в библиотеку. Страшна было ему идти по темным залам
монастырским. Защищают здесь сами стены от духа нечистого, но от себя
самого как защититься? Прижал Ратко к себе покрепче суму и
проскользнул в зал, где хранились рукописи. Зашел он в самый дальний
угол, разыскал самый дальний сундук и положил на дно его все три
сказания, завалив сверху тяжелыми томами. Пусть упокоится господарь
Влад до той поры, пока не придут сюда люди, не откроют сундук и не
отыщут под горой пергаментов то, что было сокрыто. Пройдут века, и люди
забудут о том, что было. Про все забудут: про царей и воевод, про князей и
простых людей, про зло и добро. Все стирается из памяти людской. Но
станет все так, как в этих сказаниях. Быть господарю Владу едину в трех
лицах: и героем, и кровопийцей, и тем, кто ищет смерти, а она бежит от
него. Так осудил отрок великого и страшного господаря Валахии Влада по
прозвищу Цепеш из ордена Дракона. И был справедлив его суд.

* * *

Конец же его сице: живяше на Мунтъянской земли, и
приидоша на землю его турци, начаша пленити. Он же удари на
них, и побегоша турци. Дракулино же войско без милости начаша
их сещи и гни та их. Дракула же от радости възгнав на гору, да
видить, како секуть турков, и отторгъся от войска; ближнии его,
мнящись яко турчин, и удари его один копием. Он же видев, яко
от своих убиваем, и ту уби своих убийць мечем своим пять, его
же мнозими копии сбодоша, и тако убиен бысть.

А жизнь монастырская пошла своим чередом. Отец Николай писал
свои рукописи, Ратко подсоблял ему. Не являлся боле господарь Влад в
Хиландаре, но ведали они, что ушел он только на время и что когда
наступят сроки — выйдет он на Дикую Охоту, и ужаснутся те, кто отрекся
от света и избрал тьму. Не сказал Ратко учителю о своем выборе — да тот и

не спрашивал. Только потрепал его по голове да прижал к себе — совсем
как отец когда-то.
Так прошли три года, пока однажды Ратко тайно не покинул Хиландар.
Хватился его отец Николай — а уж поздно было. За мелкую серебряную
монету увез моряк-грек юношу с горы Афон туда, где не было ни крепких