Page 45 - Наше дело правое

теплый, зазвенел льдинками, ободрал горло морозом. Под ногами захрустел

сухой лед. …Каждый воин Ордена обязан с упорством и терпением
проходить службу у командующей особы… Глаза заслезились, и
показалось, что сейчас они промерзнут насквозь, как то нагромождение
льда, которое, по всей вероятности, было когда-то родником в скале. …
десятую часть отдавать в качестве милостыни… Если он хочет дожить
до утра, останавливаться нельзя. Нельзя!

10

Теперь нежданные гости были уже под стенами, и можно было хорошо
рассмотреть: и знамя с проклятым затмением, и чужое оружие, и шлемы,
превращающие лица в страшные маски. И что врагов много. Много
больше, чем можно даже надеяться разбить. Собственно, вопрос стоял о
том, сколько времени — часов или дней — продержится фортреса.
Неведомый военачальник не желал тратить время и жизни своих

воинов на незначительную пограничную крепостцу, поэтому вперед выехал
глашатай и объявил защитникам предложение жизни в обмен на сдачу
крепости. Последовавший ответ был выдержан в духе сурового
курсантского юмора — высокопарный и витиеватый отказ, подкрепленный
вывернутым наружу помойным ведром.
— Глупое ребячество, недостойное нас, — отчитал шутников Карл
Атт. — Хотите войти в историю как два придурка, отбивавшихся от врага
ночным горшком?
— Мы не горшком!
— Как в историю?
— А так. Мы тут героически погибнем, про нас сложат песнь с
десятком рефренов. И тут — здрасьте — два героя-бомбометателя!
Пристыженные бомбометатели вернулись к исполнению обязанностей.

— Еще бы знать, что мы правильно решили, — с Дереком Карл
говорил вполголоса, не хотел, чтоб кто-то видел его сомнения.
— Конечно, так и надо! — уверенно отозвался тот.
— Я понимаю, ты не подумай, что я боюсь! — Они все в этой
крепости больше всего боялись показать, что боятся. — Пограничные
форты не сдают…
— Ничего ты не понимаешь! Дело не в гордости — не сдают! — а в
том, что дальше они не пойдут, пока нас не раскусят.
— Ты что, Дерек, обойдут, да и все. Оставят отряд нас осаждать, а