Page 515 - Наше дело правое

страдальчески изогнутыми губами. Такой точно не найдет преемника идеям

матери. Хотя толстуха-жена заставлять будет — ведь на кону квартира в
центре, а у них — двое детей.
Дело жизни Феклиной останется незавершенным. Потому что, как
оказалось, ее материалы — псевдонаучный бред. Адекватно донести его до
общества — невозможно. А значит, чопорный сухарь Иваненко
позаботится о том, чтобы наследство никогда не досталось Сергею.
Карев задумался, каково это — когда дело всей твоей жизни
оканчивается пшиком? И каково это вообще — подчинить всю жизнь
какому-то определенному делу, идее? Какой-то необычной жертвенностью
и обстоятельностью веет от самой установки…
— Инна, скажи, у тебя есть то, что ты могла бы назвать делом своей
жизни?
— Конечно, — откликнулась красавица, склонившись над холстом. —
Рисовать мужа.
— А если серьезно?
— Если серьезно, — то еще кормить и обстирывать его.

— Что ж, буду иметь в виду.
Сидя у окна, скрестив на груди руки и глубокомысленно пялясь на
пузатую вазу, Карев понял, что ему все-таки стоит самому изучить
материалы Ольги Федоровны.

* * *

Даже в очень активном режиме на освоение ушло несколько дней.
Стоя в ванной и начищая щеткой зубы, Карев слушал, как в правом ухе
бесстрастный голос программы рассказывает о бомбардировках Киева,
пролетая в «прыгуне» над городом, читал с экранчика «планшета» про
оборону Сталинграда, вернувшись с работы домой, ковырялся правой

рукой в тарелке с рисом, а левой перелистывал распечатку, вникая в
перипетии Курской битвы…
Древние сражения, гибель тысяч и миллионов людей, великие города,
лежащие в руинах, концлагеря, чудовищные преступления, удивительные
примеры героизма, сотни беспристрастных источников…
Все статьи прочесть не удалось — начальник требовал внятных
результатов по делу Феклиной. Но и того, что Карев успел освоить, было
достаточно, чтобы поколебать однозначные суждения профессора
Радужного. Назрела необходимость повторной консультации, причем на