Page 514 - Наше дело правое

— Да уж… Скажи, а ты бы назвала современного человека —

хорошим?
— Тебя, что ли?
— Не только. Собирательный образ. Я серьезно.
Инна задумалась, глядя на струйку пара, вьющуюся над кружкой, а
потом улыбнулась:
— Я бы назвала его удовлетворительным. Удовлетворительно с
минусом. А что?
— Мне кажется, нынешний человек хорош не сам по себе, а вопреки
себе. Пара добрых дел на семьдесят лет жизни, которые нам удается
откопать в процессе дознания, — не такой уж большой повод для
тотального оптимизма.
— Тотального я что-то не замечала, — сказала Инна. — Людям просто
нравится читать ваш «Бюллетень». Повышает настроение. Считается делом
хорошего вкуса. Да и вообще интересно… Ваши имиджмейкеры стараются
на славу. Ну ладно, поболтали, и хорош. Пора заняться делом.
Карев поднялся из-за стола и послушно проследовал за женой в

соседнюю комнату. Здесь он сел на стул возле окна, а она встала у
мольберта и взяла кисть.
— На меня не смотри. Вон, лучше… на вазу!
— Но ты намного интереснее. — Павел поиграл бровями.
— Еще насмотришься. А сейчас нужно, чтобы твой взгляд был
устремлен за рамки картины, а не на зрителя. И руки сложи на груди.
Карев подчинился, скрестил руки и послушно уставился на пузатую
хрустальную вазу — ветерана многих натюрмортов. К пятой годовщине
совместной жизни талантливая, но пока малоуспешная художница наконец
решилась написать портрет супруга. Глядя на вазу, Павел мысленно
возвращался к событиям рабочего дня. Вспомнилась Феклина с
видеозаписи завещания — спокойный голос, упрямый взгляд, замкнутое,
почти бесстрастное выражение лица… Кажется, за ее спиной, на камине,

стояла похожая ваза…
Нет, не была эта женщина ни прекрасной женой, ни идеальной
матерью, ни фонтаном альтруизма. Семейная жизнь окончилась ранним
разводом, сына Ольга Федоровна воспитывала одна, причем в довольно
авторитарной манере. Вырос он слабохарактерным, затюканным парнем,
который чуть позже покорно перешел в руки не менее властной, чем мать,
супруги. Разумеется, невестка и свекровь друг с другом не сошлись — и
Феклина осталась одна. Павел помнил допрошенного неделю назад Сергея
— болезненно тощего молодого мужчину с тусклым взглядом и