Page 320 - На колени не встану

ные тоже хитрят, защищаются, стараясь умалить свою
вину, сколько возможно отрицать активную причаст¬
ность к «Союзу»: кажется, никто, кроме тех, кто был
прямо изобличен в чтении и обсуждении «платформы»,
вообще не упоминает ее. Авторство Рютина, как можно
было убедиться, никем не оспаривалось, большой до¬
кумент, «платформу», вскользь упоминают Рохкин и Ма¬
рецкий, однако и в их случае полной ясности, о чем идет
разговор — об «Обращении ко всем членам ВКП(б)» или
о рукописи «Сталин и кризис пролетарской диктату¬
ры»,— так и не возникает. Никто не допытывается, не
уточняет: два документа, «большой» и «малый», совме¬
щаются, не разделяясь, не раздваиваясь, не обретая от¬
четливо отдельного существования.
По-другому повелось дело осенью и в начале зимы
1936 г. Следователи знают, чего они хотят и чего должны
добиться от подследственных, их занимает уже изобличе¬
ние Рютина-«террориста» и будущие процессы 1937—
1939 гг., неминуемые казни Бухарина, Каменева, Зиновье¬
ва, Угланова, Радека, а с ними и новых сотен и тысяч
«врагов народа».
Когда Рютина 27 сентября 1936 г. насильно увели из
одиночной камеры Суздальской тюрьмы особого назна¬
чения (так стали именоваться бывшие политизоляторы)
и отправили в Москву «в отдельном купе вагоизака под
усиленным спецконвоем», а с ним и его «личное дело за
№ 508», содержавшее бесценные для нас документы и бо¬
лее чем четырехлетнюю переписку Рютина с женой и сы¬
ном, он не мог строить добрых предположений о ближай¬
шей своей участи. «При взятии п/з Рютин,— писал в со¬
проводительном письме временно исполняющий обя¬
занности начальника тюрьмы младший лейтенант гос¬
безопасности А лид уев,— закричал на коридоре корпуса:
«Меня увозят!», после чего надзором тут же был закрыт
рот ему на момент вывода его из коридора корпуса,
чтобы не допустить дальше кричать и на этом не спрово¬
цировать остальных п/з-х, находящихся в корпусе, чтобы
последние его поддержали мерами протеста». Кончились
сравнительно терпимые условия содержания в бывшем
политизоляторе, чтение книг и газет, прогулки во внут¬
реннем дворе тюремного корпуса Сласо-Евфимьевого
монастыря в Суздале. Впереди другое с Рютиным об¬
ращение («как с животным», напишет он в заявлении
Президиуму ЦИК Союза ССР), объявленная Рютиным
«голодовка протеста».

302