Page 36 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

Соня, Наташа, ГБетя, Анна Михайловна, Вера, 'Старый граф, об­
нимали его, и люди, и горничные, наполнив комнаты, приговаривали
и ахали.
Петя повис на его ногах. «А меня-то» — кричал он. Наггаша, от­
скочив от него, после того., как она., пригаув его к себе, расцеловала
вое его лицо, держась за полу его венгерки, прыгала как коза вое
на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие гла­
за, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня, красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся
сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она
ж д ала... Старая графиня еще не выходила. И вот послышались ша­
ги в дверях. Шаги такие быстрые, чзто это не могли быть шаом его
матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшиггом без него
платье. Все оставили его и он побежал к ней. Когда они сошлись,
она упала на его грудь, рыдая. Она не могла поднять лица и только
прижималась к холодным шнуркам его венгерки...»
Или там ж е эта неподражаемая сцена, как подросток
Наташа каждый вечер изливает душу матери, залезая под
перину ее кровати. А эти материнские заботы о воспитании
детей, этот дневник детского поведения, который ведет Мари
Болконская, в замужестве Ростова.
« . . . Николай взглянул в лучистые глаза, смотревшие на него
и продолжал перелистывать и читать. В дневнике записывалось все
то из детской жизни, что для матери казалось замечательным, вы­
ражая характер детей или наводя на общие мысли о приемах воспи­
тания. Это были большей частью самые ничтожные мелочи, но они
не казались таковыми ни матери, ни отцу, когда он теперь в первый
раз читал этот детский дневник.
5-по декабря было записано: «Митя шалил за столом. Папа не
велел ему давать пирожного. Ему не дали, но он так жалостно и жад­
но смотрел на других, пока они ели. Я думаю, что наказывать, не
давая сласти — только развивает жадность. Сказать»...
Николай оставил книжку и посмотрел на жену. Лучистые глаза
вопросительно (одобрял или не одобрял он дневник?) смотрели на
него. Не могло быть 'сомнения ее только в одобрении, но и в восхи­
щении Николая перед своей женой.
«Может быть это не нужно было делать так педантически, мо­
жет быть и всвсе не нужно», думал Николай, но это неустанное, веч­
ное душевное напряжение, имеющее целью только нравственное доб­

33