Page 43 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

ем Божиим. Молитва и вера да будут всеща с тобою. Не вы-
шкомудрствуй, не надейся много на себя: есть, есть, есть,
Высший, Который всем управляет. О как хотелось бы мне
перелить в твою душу это теплое чувство веры»15)-
Один из 'современников (Панаев) рисует следующим об­
разом патриархальный уют и радушное гостеприимство Ак-
оаковкжой семьи: «Дом Аксаковых с утра до вечера был по­
лон гостями. В .столовой ежедневно накрывался длинный и
широкий семейный стол, по крайней мере на 20 кувертов.
Хозяева были так просты в обращении со всеми, посещавши­
ми их, так бесцеремонны и радушны, что к ним нельзя было
не привязаться. Я, по крайней мере, полюбил их всей душой.
Между отцом и сыном существовала самая нежнейшая при­
вязанность, обратившаяся впоследствии в несокрушимую
дружбу, когда отец под влиянием сына постепенно принимал
его убеждения, со всеми их крайностями»16).
Интересен и показателен дневник старшей дочери, Ве­
ры Сергеевны Аксаковой, от 1853 до 1855 г.17). Из него веет
сосредоточенной, полной умственных и духовных интересов
и трезвенности семейной жизнью. Совместные чтения вслух
в домашнем кругу, посещение и беседа интересных лиц, дру­
зей отца, часто бывавших у них в доме, и в Москве и в под­
московной, — как все это переносит в эту атмосферу усилен­
ного духовного общения, духовной «соборности», столь ха­
рактерной для русской культурной традиции. Этой духовной
«соборности», особенно развивавшейся на фоне патриархаль­
ных и благостно радушных семейных гнезд, посвящу особую
главу. Даже и в самое последнее время этот неоценимый дар
русской культурной жизни, несмотря на все трудности об­
стоятельств, не был отнят у нее. Культурное и духовное об­
щение на фоне гостеприимного, радушного семейного гнез­
да — как это осуществилось и в годы трудного беженства в
патриархальном доме князя Григория Николаевича Трубец­
кого (умер в 1930 г.) в Кламаре под Парижем, — согреваемое
лучами его благостной, глубоко национальной и глубоко хри­
стианской, горящей духовной личности. И здесь очарование
и уют русского культурного семейного очага охватывали тех,
кто находился в сфере его непосредственного воздействия...
Закончу опять воспоминанием, относящимся к моей се­
мье. Какой тишиной и миром дышали вечера в доме моего
дедушки, Василия Сергеевича Арсеньева, в Москве на Садо­
вой- Старик дедушка читает вслух своим двум незамужним
дочерям, моим тетям— Надежде и Марии Васильевнам (этим

40