Page 48 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

поспешно зажигали свечи. Паяц-Диммлер с барыней-Никюл'аем от­
крыли пляЕСку. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая
лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавли­
вались по комнате.
— Ах, узнать нельзя! А Наташ а-то! Посмотрите, на кого она по­
хожа! Право, напоминает кого-то. Эдуард-то Карлович как хорош! Я
не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой-то; право,
как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы-то примите, Ни­
кита, Ваня! А мы так тихо сидели!
— Х а -х а -х а !.. Гусар-то! Гусар-то! Точно мальчик, и носги!.. Я
видеть не могу ... — слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла
в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и
мужские платья, которые в .растворенную дверь принимали от лакея
оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства
Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей
и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, со сдерживае­
мой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и
никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростова и Диммлера,
но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных ха­
латов и мундиров, которые были на них.
— А это чья такая? — говорила она обращаясь к своей гувер­
нантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского та­
тарина. — Кажется, из Ростовых кто-то. Ну и Вы, господин гусар, в
каком полку служите? — спрашивала она Наташу. — Турке-то, турке
пастилы подай, — говорила она обносившему буфетчику: — это их
законом не запрещено ...»
Интересно с этим изображением ряженых в «Войне и
мире» сравнить письмо графини Софии Андреевны Толстой
к ее сестре в январе 1865 г. о маскараде, который был у них
в Ясной Поляне на святках. Это письмо живо переносит нас
в атмосферу тогдашнего Толстовского дома с гостящей у них
родственной молодежью, и наглядно видишь, как в этих эпи­
зодах домашней жизни брал Толстой краски для картин
своего великого произведения.

«... Решили, что будет великолепный бал и маскарад в Крещенье
с пирогом с бобом, с ряжеными, и Сережа взялся сам одеть своих и
привести. Такая пошла суета, весь дом пошел вверх дном. Лева и я
устраивали трон... Варю одели пажем, в буклях, черная бархатная
шапочка с малиновым пером и золотым о колышком, белая куртка,

45