Page 47 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех
сторон. Раз, раз, толканул ухаб в передних санях; точно также толк­
нуло следующие сами и следующие и, дерзко нарушая закованную
тишину, одни за другими стали растягиваться саки.
— След заячий, много следов! — прозвучал в морозном скован­
ном воздухе голос Наташи.
— Как видно! — оказал голос Сони.
Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтобы бл/иже рассмот­
реть ее лицо. Какое-то совсем новое, милое лицо, с черными бровями
и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей ...
... «Где это мы едем?» — подумал Николай. — «По' Косому лугу,
должно быть. Но нет, это что-то новое, чего я никогда не видал. Это
не Косой луг и не Демкина гора, а это Бог знает что такое! Это что-то
новое и волшебною. Ну, что бы там ни было!» — И он, крикнув на ло­
шадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже обиндшевшее до
бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки,
чмокнул и пустил своих.
— Ну, держись, барин! — проговорил он.
Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги
скачущих лошадей. Николай стал забирать ©перед. Захар, не пере­
меняя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
— Врешь, барин! — прокричал он Николаю.
Николай вскок пустил воех лошадей и перегнал Захара. Лошади
засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали
частые переборы и путались быстро движущиеся ноги и тени перего­
няемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слыша­
лись с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся крутом себя. Кру­
гом была ©се та же, пропитанная насквозь лунным светом, волшебная
равнина с рассыпанными по ней звездами...»
А заразительное веселье ряженых! Грешно вое выписы­
вать из «Войны и мира». Но нет равной по 1силе, по обаянию
кисти, и как можно говорить о русском домашнем святочном
веселье, не обращаясь к этой кисти. В этом-то и. особенность
«Войны и мира», что она не стареет, не приедается, что она
живет какой-то совершенной, не лоб л екающей юностью- Ро­
стовские ряженые приезжают к Мелюковым.
«... Гусары, барыни, ведьмы, паяцы, медведи, прокашливаясь и
обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где

44