Page 94 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

(конца 30-ых и 40-ых годов), например, со стихотворением
Хомякова: «Не говорите: то бы лое...» Какое впечатление
мог Чаадаев со своей заостренной, страстно-односторонней,
но согретой религиозным огнем проповедью производить на
избранные души, видим, например, из следующего письма,
обращенного к нему:

« . . . Я вижу Ваше назначение... мне кажется, что Вы призваны
протягивать руку тем, кто жаждегг подняться, и приучать их к истиь
н е... Я твердо убеждена, что именно таково Ваше призвание на зем­
ле. Иначе зачем Ваша наружность производила бы такое необыкно­
венное впечатление даже на детей? Зачем бы Вам были даны такая
сила внушения, такое красноречие, такая 'страстная убежденность,
такой -возвышенный и глубокий ум? Зачем так пылала бы в Вас
любовь к человечеству? Зачем Ваша жизнь была бы полна стольких
треволнений? Зачем столько тайных страданий, столько разочарова­
ний? ...»

А вот другое письмо, другого лица (тоже образованной
женщины), тоже обращенное к Чаадаеву:
«Покажется ли Ва.м странным и необычным, что я хочу просить
Вашего благословения? У меня часто бывает это желание и, кажется,
решись я на это, мне было бы отрадно принять его от Вас колено­
преклоненной, со всем благоговением, которое я питаю к Вам 79) » . . .
О чем только не рассуждали и не спорили на этих мос­
ковских дружеских собраниях. Смысл и сущность истори­
ческого процесса, или религиозный смысл истории; Гегель
и христианство; характер религиозного познания; сущность
Церкви и проблема ее развития; православие, католичество
и протестантизм; прошлое России и ее призвание; Россия,
мир славянства и Запад; реформа Петра Великого; основные
моменты истории Запада; церковные соборы; личность и об­
щество; современная литература, своя и иностранная; со­
временное состояние Западной Европы; духовное лицо Рос­
сии; и так далее — вот некоторые из тем этих горячих
разговоров. Но было не только умственное движение, была
и толчея вокруг движения, была и опасность от этих беско­
нечных разговоров, когда они велись уж е больше по инер­
ции, переходили в страсть к говорению, часто расслабляю­
щую душу, отучавшую ее от напряженного, (сосредоточенного
умственного труда. Хомяков ясно ощущал эту опасность и
боролся с ней в себе и других. С добродушной иронией отме­

91