Page 182 - Наше дело правое

вдоль реки. Бесполезно.

Загонщики остановились, когда впереди не осталось никого. В
последний раз взвыв, волки полукругом улеглись на землю, положив морды
на вытянутые лапы, и закрыли глаза. Травы за спинами зверей вновь стали
золотыми, поднялся ветер. По холму, словно по воде, пошла рябь, волки и
берег перед ними расплылись туманом и истаяли, только сорвался с
прибрежной кручи малый камешек — и стихло. Нестерпимо блеснуло,
отразившись в речном зеркале, солнце, запахло полынью и медом. Из-за
каменного столба на вершине холма вышел грузный крючконосый старик.
Опираясь на суковатый посох, он спустился к обрыву и заглянул вниз. Туда,
где на залитом кровью песке умирали не успевшие заметить погибели люди
и кони. Старик свел густые брови, словно запоминая. На жестком, древнем
лице не было ни радости, ни ненависти, ни сожаления, только усталость.
Не замечая пронесшейся рядом смерти, пчелы собирали поздний мед,
тихо осыпались в землю семена, суетился в камышах утиный выводок.
Старик обернулся. За его спиной, чуть склонив голову к правому плечу и
вывалив розовый язык, стояла волчица. Ее глаза были такими же, как у

старика, — вечными и усталыми.
— Идет гроза! — сказал тот и пошевелил посохом траву. На самом
краю обрыва лежала дюжина чужеземных стрел, их наконечники были
обращены к реке. Волчица тронула лапой крайнюю стрелу и оскалилась.
Или улыбнулась.

Часть первая

Севастия
Анассеополь

Весной 1656 от рождества Сына Господа нашего
армия кровожадных и отвратительных язычников-

птениохов вторглась в пределы Севастийской империи.
Император Андроник из династии Афтанов,
прислушавшись к советам добропорядочных и
богобоязненных вельмож, обратился за помощью к
ордену Гроба Господня.
Великий магистр Ордена испросил благословения
Его Святейшества Епископа Авзонийского Иннокентия
Четвертого и получил его. От имени Ордена магистр
дал обет сокрушить птениохов, предупредив