Page 187 - Наше дело правое

— На пиру будет много рыбы? — Злить василевса не следовало, но

промолчать Георгий не мог. В память о человеке, которого любил даже
больше, чем брата.
— Ты можешь есть мясо, — поморщился Андроник, — или фрукты.
Георгий отвернулся, провожая глазами самую бойкую из слетевшихся
за угощением пичуг. Думать, что Стефана отравил брат, не хотелось, но
если не он, то кто? Обожавшие полководца воины видели в нем нового
Леонида. Такое в Севастийской империи уже случалось. Шестьдесят лет
назад армия боготворила Константина Афтана. Дело кончилось тем, что
боготворимый стал Божественным. Андроник предпочитал не повторять
чужих ошибок.
— Убийца Стефана пойман, во всем признался и понес наказание, —
безмятежно сообщил василевс. Он тоже смотрел на птиц. — Отравитель
показал, что находился в сговоре с сыном Фоки Василием и действовал по
его наущению. Я мог выдать преступника солдатам и горожанам, но
[3]
Итмоны встали на колени. Противостоянию динатов и стратиотов конец.
Залогом примирения станет брак моего брата и любой из дочерей Фоки. Я
выбрал бы Анну, но решать тебе.
— Я уже сказал, что глуп, и повторю это еще раз. Скорее я женюсь на
козе, чем породнюсь с убийцами Стефана. — Рассыпаться в благодарностях
Георгий не собирался. Как и дерзить. Наверное…
— Успокойся, — устало велел Андроник. — Динаты сложат оружие,
если им удастся спасти гордость, а у меня лишь один холостой брат. Ты.
— А могло не быть ни одного! — Ярость, как всегда, проснулась
сразу. — И не будет, если меня поволокут на случку, как кобеля.
— Да, могло не быть. — Ноздри Андроника дрогнули, предвещая

бурю. — А еще у меня мог быть брат-слепец или брат-евнух, которому
случки не грозят. Я могу сделать с тобой все, что пожелаю!
— Ты не можешь заставить меня сказать перед алтарем «Да». И ты зря
не отобрал у меня меч. Сколько ортиев пыталось урезонить меня четыре
года назад? Не помнишь?
— Ты женишься на дочери Фоки, — отрезал Андроник, — а сейчас
иди и сунь башку в холодную воду. Хоть твоя дурь и велика, но что есть
долг — тебя научили, а жена всегда может умереть родами.
Раньше Георгий выпалил бы что-нибудь дерзкое, сейчас сдержался.
Андроник знал цену своим приказам, но василевс не видел младшего брата
четыре года. Мысль опоздать на пир, а еще лучше — не явиться вовсе пока
еще лишь мелькнула, но спорить Георгий прекратил. Андроник тоже
перестал наседать. Среди пляшущих теней он казался старше своих