Page 249 - Наше дело правое

3

…Они уезжали длинной цепочкой, под хохот и улюлюканье, не
уворачиваясь от летящих в спины снежков. Оружие осталось на площади
причудливой цветастой грудой — не помиловал князь тверенский,
засапожных ножей и тех не оставил. Обольянинов, прижимая ко все еще
кровоточащей щеке тряпицу, мельком подумал, что ордынцам такое хуже
смерти — смех в лицо. И еще — что смех убивает страх. Страх, что со
времен той самой первой зимы крепко угнездился в роскских лесах.
Тверень смеялась.
Смеялась, не думая о том, что Степь не прощает обид, тем паче таких.
Что гнев Юртая будет поистине ужасен. Что, как только соберутся полки,
Орда пожалует в гости.
Но сегодня об этом никто не помнит..
Тверень смеется.

Часть третья
Земли роскские

Осенью 1663 года от рождества Сына Господа
нашего император саптаров Обциус благосклонно
принял в своей столице посольство Его Святейшества
Иннокентия Четвертого, возглавляемое Командором
ордена Гроба Господнего Микеле Плазерона.
Будучи не готов открыть свою душу Господу и
Сыну Его, Обциус тем не менее склонился к тому,
чтобы признать первенство епископа Авзонийского над
всеми епископами, включая епископа Анассеопольского,
не почтившего императора Обциуса своим вниманием.
Император разрешил возвести в столице Саптарции
Иуртаусе храм Гроба Господнего, однако на смиренную
просьбу повелеть своим роскским вассалам отпасть от

погрязшего в суекорыстии и гордыне Анассеополя и
склониться перед Его Святейшеством Обциус ответил
отказом, сославшись на варварский закон, согласно
которому подданные саптар, исправно платящие
налоги, могут молиться по своему усмотрению. Не
имея возможности убедить закосневшего в язычестве