Page 245 - Наше дело правое

Весь разговор, само собой, шел по-саптарски, и невольно

Обольянинов подумал, что и тут проклятый темник исхитрился себя не
уронить, не произнести ни одного слова на языке росков…
Трудно сказать, что возымело действие — обещание «отпустить» или
же угроза сжечь терем. Насчет «послов» — темник не лгал, ордынцы
страшно мстили за оскорбления, нанесенные их посланникам. Вот только
относятся ли баскаки к таковым, криво усмехнулся про себя Обольянинов.
Впрочем, это ведь так по-саптарски — главное, чтобы был повод кровь
чужим пустить.
С крыльца темник сбежал легко, единым плавным, текучим
движением, хотя выгоднее было б ему оставаться там. Гортанно крикнул
своим, чтобы подвели коня — пешим саптарин не боец.
— Будь по-твоему, — кивнул Обольянинов. — Не стану выгоды
искать.
— С богом, Анексим Всеславич, да удержит тебя Длань великая, —
негромко произнес князь. — Смотри, может, и зря на конный бой
соглашаешься…

— Длань Дающая не выдаст, — обрядовым словом ответил тверенский
боярин, потомок князей сожженного Обольянина, роск, мужчина, воин. —
Не боюсь я его, ни конным, ни пешим.
И без долгих колебаний послал жеребца навстречу саптарину.
Оба без щитов, темник в легком доспехе, у Обольянинова тоже лишь
кольчужная рубаха, что надевал обереженья ради. Лунный свет ярок и
ровен, холодны звезды на темном куполе, и для двух воинов тесен такой
огромный, такой необъятный мир.
Сабля Обольянинова начинает первой, боярин не ждет, не выгадывает
— за его спиной жарко дышит сама Тверень, и касается слипшихся волос
на затылке молящий женский взор; Анексиму Всеславичу нет нужды
хитрить, стараясь подловить противника на ошибке.
Шурджэ отбивает — темник тверд в седле, увертлив, гибок.

Кольчужная рубаха сплетена лучшими мастерами Назмима, такую разрубит
далеко не всякий клинок. Взмах — и еще совсем недавно свой, тверенский,
а ныне — чужой булат блещет перед самими глазами Обольянинова.
Роск тоже не промах, не хуже степняка умеет играть узким, слегка
изогнутым клинком. Противники равны силами и умением — Обольянинов
выше ростом, шире плечами, однако Шурджэ ловчее и чуть проворнее.
Темник наступает, опутывая саблю тверенича паутиной быстрых
взмахов. Он бережет дыхание, не ярит себя понапрасну — холоден и
спокоен.