Page 329 - Наше дело правое

Стояли на холме у древнего каменного столба. Смотрели, как от

разноцветного саптарского строя отъезжает одинокий всадник на вороной
лошади, как его примеру один за другим следуют другие богатуры. Первые
бойцы в своих туменах, они останавливают коней на полпути к роскским
полкам. Ожидают. Древний, как сама война, обычай предварять сражение
поединками. Бывает, день, а то и два, и три, стоят друг против друга рати,
силясь понять, кому благоволят небеса. Бывает, что и расходятся с миром,
но чаще опускают копья и вздымают мечи, неся в душе кто уверенность в
благословении богов, кто горечь неудачи. А бывает и так, что
безмолвствуют небожители. Молчат и лучшие из лучших, лежа на пока еще
ничьей траве меж изготовившихся к смертельной схватке полков. Уходит
первая кровь в землю, предвещая великое побоище, и неведомо, чьи стяги
упадут, а чьи вознесутся…
Строй нижевележан неторопливо раздался, пропуская конного витязя в
богатых доспехах.
— Демьян Жданкович, — назвал Орелик, но Георгию имя ничего не
сказало. Севастиец не знал ни вележанина, ни выехавших следом резанича

и югорца, ни их соперников-богатуров. Но как же хотелось замереть на
ставшем ристалищем поле, гадая, что за противник тебе достался,
вздохнуть всей грудью и, дав шпоры коню, помчаться вперед, опуская
копье, целя в шлем или в стремя… В щит Георгий Афтан не бил никогда —
это было слишком просто.
— Пойдешь? — шепнул Никеша, растравив и без того горячую рану.
Георгий покачал головой. Право выйти одному за всех с ходу не
заслужить. Разве что назваться полным именем, тряхнуть Ярооким,
призвать в свидетели Никешу, но Георгий Афтан, прячущийся среди
росков? Стратиот, не признавший Итмонов, волен идти, куда пожелает, но
брат убитого василевса должен отомстить или умереть. Не на чужой войне
— в Анассеополе.
— Конец ягодкам, — объявил глядящий за полем Орелик, — сейчас

яблочко прикатится… Держись, Предслав!
— Все в воле Господней… — начал было чернец и внезапно швырнул
клобук оземь. — Не все ворону когтить, и на него когти сыщутся!
— Гляди-ка, двое!
— Ямназай! Первый который… Что Олега Резанского убил…
— Ну теперь держите Олеговича. Крепко держите!
— А второй-то Ямназаю на кой?
— Видать, забоялся богатур Предслава нашего, — усмехнулся одними
губами Обольянинов, — подмогу прихватил. Ну да на его подмогу у нас