Page 325 - Наше дело правое

сырости плащ, прошел к коню, разделался с бородой, вытащил из вьюка

пояс, в котором два года назад нагрянул в гости к Василько Мстивоевичу.
Больше о прошлой жизни не напоминало ничего. Кроме Яроокого. Вот бы
поднять древнее полотнище на копье, но несущий стяг не дерется, а меч
сегодня нужней еще одного знамени.
Отчего-то захотелось встретить в поле Болотича и назваться. Пусть бы
узнал напоследок, кого учил премудрой подлости.
Пустое. Гавриил Богумилович не из тех, кто искушает судьбу, а вот
Борис Олексич… Надежд на новую встречу почти не было, но судьба
рассудила верно. В пешем строю Георгий дрался не хуже других, но на
коне равных ему находилось мало. Отославший старших дружинников в
Засадный полк Арсений не знал, что судьба послала ему охранника едва ли
худшего. Вот и поглядим, что трудней — добыть хана или сберечь князя. В
то, что тверенич не станет стоять на холме и любоваться, как бьются
другие, Георгий не сомневался. Вот Болотич, тот отсидится за чужими
спинами, разве что ордынцы плетьми вперед погонят, с Култая станется.
Кочевники они кочевники и есть. Что саптары, что птениохи… Не свои и

своими не станут.
— Ишь ты! — ахнул Никеша при виде чисто выбритого друга. —
Ровно в Намтрии!
— Только хана тут не добудешь, — отшутился Георгий, — разве что
темника.
Никеша засмеялся, словно того и ждал.
— Юрыш еще в Князь-городе обещался хана саптарского добыть, —
объявил он с гордым видом, — да все случая не было.
Щербина с Аркадием радостно, точно от удачной шутки,
расхохотались, а Никеша уже рассказывал про то, как били птениохов.
— Прекрати, — поморщился Георгий, — зачем слова, сейчас дело
будет.
— Пусть знают, — усмехнулся дебрянич, — а то мало ли…

— Не мало, а много, — начал было Георгий и махнул рукой. Пускай
говорит. Намолчался. Все они у Болотича молчали да зубами скрипели,
только как бы прав хитрец залесский не оказался. Хорошо кивать на
Леонида с Ипполитом, а куда деть тех, кто до них замахивался на
гедросского зверя и оставался без руки, а то и без головы? Кремонеи для
элимов стали последним рубежом, а Волчье поле для росков? Не рано ли?
— Князь идет! — особым голосом возвестил Орелик, разом перебив
как поганые мысли, так и досужую болтовню. — Славьте князя!
Арсений Юрьевич стремительно и легко вышел из шатра, даже