Page 323 - Наше дело правое

Артейском ущелье войско царя гедроссов Оропса. У Леонида было пятьсот

воинов, у Оропса — сорок тысяч. Никто не надеялся, что царевич вернется,
от него ждали другого. Трех дней передышки, за которые к городу
Кремонеи успеют те, кто решил биться до последнего. Когда отряд Леонида
проходил мимо знаменитого на всю Элиму храма, из него вышел жрец и
предложил подождать ночи, обещая прочесть будущее по звездам. Леонид
отказался. Тогда жрец и записал его слова.
— А поганых хоть задержали? — оживился Щетина.
— Да. От отряда Леонида осталось семьдесят шесть человек, но он
держался, пока не получил приказ поспешить к Кремонеям. Царевич
повиновался. Он вошел в отцовский шатер и увидел мертвого Ипполита.
Те, кто убил царя, думали, что его смерть подорвет решимость элимов, но
утром воины увидели своего вождя в знакомых доспехах верхом на сером
коне.
О том, что в бой вел их не Ипполит, а его сын, победители узнали
вечером. Когда Леонид снял шлем.
— Ишь ты! — одобрительно присвистнул Орелик. — Хорошо, не стал

царевич звездочета слушать. А ну как бы тот нагадал: вперед пойдешь —
отца потеряешь, назад пойдешь — землю потеряешь?
— Про звезды не скажу, — Обольянинов шутить не собирался, — а
упасть или нет землям роскским, нам решать. Так что простите, люди
добрые, если чем обидел, а я вас уже простил.
— Так и мы тебя прощаем, — ответил за всех Предслав, — только все
одно не тебе зачинать. Твоя голова для другого надобна.
— Не хмурься, Всеславич, — вмешался Орелик, — князь верно
рассудил. Нельзя воеводе засадного полка прежде времени голову сложить.
— Сам знаю, — огрызнулся боярин. Никеша чихнул, открыл оба глаза
и поежился.
— Холодает, — объявил он, — роса пала. Ну, братцы, простите, если
что не так было…

— И ты туда же! — не выдержал Георгий. — Анексим Всеславич, чем
прощения просить, ты мне вот что скажи. С чего вы мне поверили?
Василько Мстивоевич на меня четыре года любовался, всяким видел, а
вы… В Орде не только севастийца, черта с рогами найдешь, а за роском и в
Орду ходить не нужно. Езжай хоть к Болотичу, хоть к Игоревичу да бери,
сколько хочешь…
— А Деда тоже Болотич даст? — хмыкнул Орелик. — Как он полетел
да загугукал, ясно стало — к добру! А тут и ты объявился. Севастиец? Да
будь ты хоть Култаем! Ушастого не проведешь.