Page 173 - РАЗСКАЗЫ 1911 ГОД.

слушая голос, ведь, можно себе
представить, всё!

И он до упоения слушал граммофон,
блаженно закрывая глаза и погружаясь в

одному ему видимые грёзы.

Граммофон стал его манией. Вся комната

была завалена пластинками и с утра до
глубокой ночи раздавались вопли и

хрипение граммофона. Он смолкал только
тогда, когда Жорж спал или бывал на

любовных свиданиях.
К странностям Жоржа привыкли и не

удивлялись.

* * *

Мы не виделись несколько лет. Жорж уехал в Париж. Как это
почти всегда бывает даже с близкими друзьями, если они не

могут быть друг другу чем-нибудь полезны мы не
переписывались и потеряли друг друга из виду.

Случай заставил меня съездить за границу. Я побывал в
Париже и вспомнил о старом, добром приятеле. Я отыскал

Жоржа. Он одиноко жил в очень изящной, с изысканным
вкусом обставленной квартирке. Везде были цветы. А в самой
маленькой, полутемной, мягкой, бархатной комнате,

напоенной запахом цветов, сплошь покрытой и увешанной

коврами, стоял на особом пьедестале дорогой граммофон с
огромным рупором.
После первых радостных приветствий я опечалился. Вид

Жоржа меня обеспокоил. Он был очень бледен и худ, волосы
его значительно поседели, и лихорадочно воспаленные глаза

сидели глубоко в орбитах. Он производил впечатление очень
усталого и болезненного человека. Но по прежнему на нём
лежал отпечаток аристократического изящества и

благородства. Мы вспоминали прошлое, рассказывали о про-

житых годах. Он пожаловался на разбитость, а я со вздохом

170