Page 482 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

так было нужно бесплатно, в виде дани, отдавать свои меха через
князей купцам и ростовщикам?! С.В. Юшков оплакивает разгром
Хазарского каганата — государства хищных работорговцев и
спекулянтов — как «отрицательное» явление в экономическом

развитии Руси. [869] П.П. Толочко указывает, что оборона и «охрана
торговых путей возглавлялась киевскими князьями и велась в
интересах всей Руси». [870] А почему же Киев был подвергнут

разграблению — сначала суздальцами в 1169 г., а потом черниговцами
в 1203 г.?
Даже В.В. Каргалов, весьма недоброжелательно относившийся к
малым народам нашей Родины, пишет, что в XII в. «редкая усобица
обходилась без того, чтобы тот или иной князь не приглашал к себе на

помощь поганых». [871] Следовательно, половцы и русские уже
составляли единую этносоциальную систему, причем число русских
достигало 5,5 млн, а половцев — несколько сот тысяч. [872] Ну и
конечно, торговые отношения Руси с Востоком в XII в.
приостановились: из инвентаря древних погребений исчезли

восточные бусы. [873] Жаль, конечно, но ведь на Восток перестали
поступать русские меха. Да и иноземные купцы лишились большей
части доходов. Но зато сократился налоговый пресс на население:

прокормить князя с дружиной славянским мужам было легко, а вот
насытить мировой рынок, пожалуй, не под силу. Поэтому в XII в. на
Руси были люди, симпатизировавшие половцам, а были и
ненавидевшие их.
А ведь если подумать, то эта точка зрения не так уж оригинальна.
Выше было показано, что черниговские и северские князья научились
находить общий язык с половцами. Владимир Мономах говорил с
половцами с позиции силы. С одной стороны, он подавил их

самостоятельность и включил западные кочевья в состав Русской
земли, с другой — заключил с половцами «19 миров», т. е.
использовал их как союзников против других русских князей. Обе
позиции исключили несправедливость в отношении половцев. С ними
князья умели договориться, и даже, пожалуй, лучше, чем между

собой. Современникам Мономаха интерпретация событий XII в.
историками XIX—XX вв. показалась бы нереальной.

482