Page 66 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

персов и сирийцев. Горючего скопилось много, достаточно было
поднести к нему факел.
Свободная пропаганда любых неканонических идей была в
халифате неосуществима. Поэтому эмиссары доктрины, да’и

(глашатаи), выдавали себя за набожных шиитов. Они толковали тексты
Корана, попутно вызывая в собеседниках сомнения и намекая, что им
что-то известно, но вот-де истинный закон забыт, отчего все бедствия
и происходят, а вот если его восстановить, то… Но тут проповедник,
как бы спохватившись, замолкал, чем, конечно, разжигал
любопытство. Собеседник, крайне заинтересованный, просил
продолжать, но проповедник, опять-таки ссылаясь на Коран, брал с

него клятву соблюдения молчания, а затем, испытывая добрую волю
прозелита, а также его способность к послушанию, сумму денег,
сообразно средствам обращаемого, на общее дело. Затем шло
приобщение новообращенного к учению об «истинных имамах»,

потомках Али, и семи пророках, [113] равных Мухаммеду. Усвоив это,
прозелит перестает быть мусульманином, так как утверждение, что
последним и наивысшим пророком является махди, противоречит
коренному догмату ислама. Затем идут четыре степени познания для
массы и еще пять для избранных. Коран, обрядность, философия
ислама — все принимается, но в аллегорическом смысле,
позволяющем перетолковывать их как угодно. Наконец, посвященному

объясняется, что и пришествие махди только аллегория познания и
распространения истины. Все же пророки всех религий были люди
заблуждавшиеся, и их законы для посвященного не обязательны. Бога
на небе нет, а есть только второй мир, где все обратно нашему миру.
Свят лишь имам, как вместилище духа, истинный владыка
исмаилитов. Ему надо подчиниться и платить золотом, которое можно

легко добыть у иноверца путем грабежа и торговли захваченными в
плен соседями, не вступившими в тайную общину. Все мусульмане —
враги, против которых дозволены ложь, предательство, убийства,
насилие. И вступившему на «путь», даже в первую степень, возврата
нет, кроме как в смерть. Цель же этой ужасной жизни была ясна: для
личности — достижение ангелоподобия, а для общины — путь,

указанный «имамом времени», [114] т. е. Фатимидом, которому
постепенно должен подчиниться весь мир. Эта «раковая опухоль»
разъела тело халифата.

66