Page 297 - Наше дело правое

взгляд Ирины, а потом ее же бурные, самозабвенные слезы.

— Как мог ты? Как мог? Уехал, ускакал, на смерть отправился —
словом не простясь?! Ужель думаешь, что подолом бы своим тебя
привязывать стала?!
Обольянинов лишь понуро молчал. Как им, любимым нашим,
объяснить, что есть еще и дело, которому служишь?..
Но женские слезы — женскими слезами, в мечи да стрелы они не
превратятся. Тверень отчаянно нуждалась в союзниках, и вот спешно
отправлялись послы в пределы ближние и дальние, в соседние княжества и
в земли заокраинные, куда и за месяц не доскачешь.
Князья отвечали по-разному. Одни — словно только того и ждали; эти
не забывали присовокупить извинения, что, мол, неправедно на съезде в
Лавре говорили; другие, напротив, возражали, что надлежит исполнить
решенное, а против Орды они не пойдут; но таковых оказалось
меньшинство.
Откликнулись вольные города. Плесков с Невоградом, отозвались
Нижевележск и Дебрянск, обещал помощь Захар Гоцулский, хоть в его

горы беда и не глядела. Как и ожидали, «лаяли поносно» гонцов в вотчине
Симеона Игоревича, а также и в Локотске. Вообще не пустил послов в свой
город Андрон Святославский. Примкнули к ним и иные мелкие князья.
Но куда больше оказалось тех, кто согласился.
— Не иначе, как порчу на них Болотич в Лавре навел, — разводил
руками Олег Кашинский.
— Не в порче дело, — возразил ему Годунович. — Болотич на себя их
вину брал, сам подставлялся. Вот они за него и прятались. А своим
разумением когда — вишь, как оно повернулось-то!

3

…Укатилась под гору старуха Зима, зазеленели всходы. Что творилось
в Юртае, никто не ведал. Болотич сидел там безвылазно, но что делал, кому
чего нашептывал и кому что подносил — дознаться твереничи не смогли.
Да и, честно говоря, не очень-то и стремились. Надо было драться,
выходить грудь на грудь с давним и страшным врагом, и ухищрения
оставались в прошлом.
И весна прошла, отсеялись; отзвенел сенокос; накатывала жатва. Год
выдался славный, обильный, когда надо — светило солнышко, когда надо
— выпадали дожди. Вернулся из Орды Болотич, и — понеслись по дорогам